Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)
Шрифт:
И вернувшись, он увидел того, кого не мог не увидеть прежде, чем умереть. Они ничего не говорили друг другу - не нужно было слов.
– Дай мне руку... прошу тебя... господин...
– Учитель.
– Благодарю... Пожалуйста, будь со мной... Я боюсь умирать... там ведь будет еще страшнее... не покидай меня... пока можешь...
Вала молчал, не в силах сказать хоть слово. Рана была слишком тяжелой, и слишком долго его везли, чтобы помочь хоть чем-нибудь. Он взял Гэлторна за руку.
– Не бойся, - он не узнал своего голоса.
– Не бойся. Я не отдам тебя. Они ничего тебе не сделают, как им. Я не отдам тебя.
– Я... не... человек...
– Не говори ничего.
Вала провел
– Звезды...
Дальше была пустота.
Никто не увидел, как Мелькор оплакивал последнего из Эльфов Тьмы. А он просто сидел ветреной ночью под звездным небом, среди черных маков и молча смотрел на звезды. Он сам вырыл могилу, уложил Гэлторна, как на ложе сна, и долго сидел у холмика свежей земли. Утром, с первыми лучами солнца сквозь землю пробился росток мака...
Из "дневника" Майдроса:
...Мы-то мнили себя величайшим народом в Средиземье, но с Элве приходится считаться. Он выше родом любого из нас, и жена его - Майя. Правда, он лишь одного хочет - чтобы мы к нему не лезли. Он ненавидит нас за Алквалондэ, но воевать с нами, похоже, не собирается. Тем лучше для него. Я-то помню кровь Тэлери на своем мече. Сам зарубил пятерых. А Синдар - варвары. И пусть Элве хоть трижды благословен Валар, но лезть в наши дела ему не советую. Да, он силен. Да, его королевство огромно. Но теперь оно - лишь остров в море Нолдор, так что все его грозные слова не страшнее дождя. Пусть сидит тихо.
...Странно, мы ничего о них не знаем.
...Однако ссориться с ними не надо. Может, когда-нибудь они пригодятся, как союзники, хотя Элве запретил своим общаться с родом Феанаро и говорить на Квэниа.
...Почему Враг не нападал на них никогда? Не очень-то верю я в силу заклятий Мелиан. Она только Майя. Враг же Вала, будь он проклят. Или, действительно, нет ему дела до них? Нет, не венец Мелиан - защита для Синдар, а мы. Изгнанники. Запад держит Нолофинве и прочая наша родня. Восток же наш. И стена королевств Нолдор крепче стены чар Мелиан.
Элве - я не могу его называть Элу, это слишком грубо звучит на их варварском наречии, - не отказывается от союза с Нолдор, но нас, сынов Феанаро, он ненавидит. Зато потомство Индис у него - лучшие гости... И никакой благодарности, хотя в битвах с Врагом мы, Нолдор, защищали его покой! Мы сам край Врага держали в осаде, и наши мечи - ограда и защита миру! Это я и Нолофинве отбросили Орков от Дортониона, и после Славной Битвы никто из них не смеет соваться на юг!
...Все чаще я склоняюсь к той мысли, что проклятья Мандоса нам все же не одолеть. Воистину, мы Лишенные. Лишенные всего. Лишенные Валинора, ибо с позором мы туда не вернемся. Лишенные первородства и права на корону это уже сделал я. Лишенные любви других. Лишенные славы. Хотя мы все, сыны Феанаро, никогда не бежали в бою, хотя мы - сердце нашей великой войны, слава ее достается потомкам Индис.
Не знаю, может наши подвиги не столь ярки, как деяния Финакано, что сразился с драконом, но разве стоять насмерть железной обороной, храня покой Белерианда - не подвиг?
...Мы лишены даже приязни Людей. Впрочем, что мне за дело до Смертных, которым никогда не постичь величие наших замыслов. Однако Нолофинве и Финарато охотно опекают их. Может, это и верно. Нам нужны воины. Правда, поражаюсь моему братцу Карантиру. Он и с нами-то ужиться не может, а их - приветил. Не думаю, чтобы сердечно привязался
ПОВЕСТЬ О ЯРОМ ПЛАМЕНИ. 456 ГОД I ЭПОХИ. ДАГОР БРАГОЛЛАХ
– Брат!
Его пришлось окликнуть еще раз, прежде чем он оторвал взгляд от уже пустого серебряного кубка.
– Айканаро, о чем ты опять задумался? Ты что, не слушаешь меня?
– Нет, почему же, - неспешно ответил князь, медленно поднимая звездно-ясные глаза.
– Я все слышал. И думал я именно о твоих словах, государь и брат мой.
– И что ты скажешь?
– Только то, что ты прав. Равно как и государь наш Инголдо-финве. Моргот уже зализал раны, и затишье отнюдь не свидетельствует о его слабости. Он явно готовит удар. Нам, в Дортонион, это видно лучше, чем кому-либо другому. Воздух тяжел от надвигающейся беды, и тени длинны. И трижды ты прав в том, что мы должны объединиться и нанести удар первыми. У нас достанет сил - было бы единство.
– Его-то и недостает... Но, может, все-таки мне удастся убедить сородичей, - Финрод тяжело и мрачно произнес это слово.
– Людей мне уговаривать не приходится - они готовы биться.
– Может, и удастся. Кто не знает силы слова златогласого и златоустого Финарато!
– Айканаро слегка усмехнулся; что-то язвительно-горькое таилось за этой усмешкой.
– Я чем-то обидел тебя, брат?
– Нет, государь. Я просто говорю, что ты умеешь убеждать. Только это.
Повисло неловкое молчание. Владыка Нарготронда долго смотрел на своего младшего брата. Он и Ангарато - младшие - были любимцами всей семьи. Даже сейчас Финрод думал о нем с потаенным сочувствием старшего как о мальчике. Мальчик... Высок, как и все в роду Арафинве. Широкоплеч, а в поясе узок и гибок, словно девушка. Как-то сестрица Нэрвен шутки ради опоясала его своим пояском - так сошелся. Мальчишка зарделся и убежал... Мальчишка... Недаром ему дали огненное имя. Брови Феанаро - почти сходящиеся к переносице, словно знак злого рока рода Финве. И огненно-золотые волосы, длинные, чуть не до середины спины - негаснущий огонь Золотого Древа Арафинве. Весь какой-то острый, с надрывом во всем своем облике - и резкость движений, и ранящая острота длинных ресниц, и как молния - удар взгляда сияющих глаз. И совсем не юношеский твердо сжатый рот с горькими складками в углах губ.
– Так и не можешь не вспоминать? Не можешь простить?
– тихо спросил Финрод.
Снова - всплеск звездного пламени из-под черных ресниц:
– Что и кому мне прощать? Не вспоминать... Я Элда, брат. А мы лишены милости забвения. И не тебе рассказывать об этом.
Финрод отвел глаза, стиснув зубы. Больно бьет... Наверное, из-за своей боли не видит, что делает. Страшное горькое воспоминание - эти спокойные глаза, прекраснее которых нет ничего на свете. Этот чарующе-бесстрастный голос... "Я не нарушу воли Короля. Я не могу уйти. Но у ног Его буду молить о милости к изгнанникам. Прощай, Финарато..." Прощай... Он тряхнул головой:
– Сейчас война, брат. Думай об этом.
– О! Если бы я был из дома Феанаро... Но ведь и ты не ради войны пришел в Эндорэ. Война - это лишь налет на стали жизни. А жизнь выше войны. И вот о ней ты велишь мне не думать? Да плевать мне на эту клятву, на эти, в конце концов феаноровы, камни! И будь они тысячу раз благословенны - иначе я не узнал бы, каково это - любить. Я не встретился бы с Андрет.
– Брат... брат, ты не должен, не должен думать о ней!
– И это ты мне говоришь, Атандил, Друг Людей? И ты тоже считаешь, что Смертная не пара Нолдо?
– Айканаро резко поднялся из-за стола.