Черная книга имен, которым не место на карте России
Шрифт:
Когда в феврале 1918 началось немецкое наступление, Дыбенко во главе отряда матросов был отправлен под Нарву с задачей остановить его. Местность оборонялась войсками под руководством бывшего генерала Парского и большевицкого комиссара Бонч-Бруевича. Дыбенко подчиниться им отказался, заявив, что «братишки сами разберутся с немчурой». Однако немцы быстро разбили дыбенковское войско, которое оказалось способным лишь пьянствовать и куражиться над местным населением. По другим данным дыбенковское войско бежало даже не вступив в боевое соприкосновение с немцами. За этот позор Дыбенко был отстранен от поста наркома. Захватив два воинских эшелона и цистерну спирта, «братишки» бежали на Урал, круша по дороге привокзальные города. Только
В августе 1918 г. Дыбенко был арестован в Севастополе германскими властями и приговорен военно-полевым судом к смертной казни. Однако по настоянию жены Дыбенко, А. Коллонтай, советское правительство обменяло его на пленных германских офицеров. С ноября 1918 он был на командных должностях в Красной Армии. Командовал Сводной дивизией, созданной из провинившихся членов партии — воров и мародеров (за глаза ее именовали Сбродной), которая участвовала в подавлении Кронштадтского восстания в марте 1921 г. Дыбенко организовал массовую расправу над своими недавними товарищами по Балтфлоту.
В 1922 году Дыбенко командовал стрелковым корпусом в Одессе. Присмотрел в городе великолепный особняк, вышвырнул на улицу хозяев, обставил свежеконфискованной антикварной мебелью и принимал там гостей. Подвалы винного завода, охраняемые специальными порученцами Дыбенко, не уставали выплескивать для него дореволюционные запасы коллекционных вин. В отсутствие жены пьянки с непременным участием особ легкого поведения случались ежедневно и еженощно. Завершались катанием на командирском автомобиле и купанием нагишом при лунном свете. Дыбенко использовал уголовников для благоустройства города, в награду отпуская «социально близких» на все четыре стороны. «Половая революционерка» Коллонтай сопровождала мужа, возглавляя политотделы и женсоветы, и активно вмешиваясь в служебную деятельность супруга. Однако вскоре они расстались. Дыбенко хорошо усвоил коллонтаевские уроки «свободной любви» и часто менял любовниц.
В 1920-1930-х годах он продолжал занимать различные командные посты. Полгода учился в Берлине. Немецкие преподаватели так аттестовали его: «Особенно известен своими беспощадными грабежами. С военной точки зрения — абсолютный нуль, но с политической — считается особенно надежным». Он легко визировал смертные приговоры бывшим сослуживцам — Тухачевскому, Якиру, Примакову, но вскоре и сам, находясь в звании командарма и в должности командующего округом, был арестован. Среди прочего Дыбенко обвинили в пьянстве и разложении. Последнего он, впрочем, не отрицал. Дыбенко был расстрелян, а после смерти Сталина реабилитирован.
Улица Дыбенко есть в Москве (Ховрино), а в Петербурге в честь «легендарного матроса» названы улица и станция метро.
Землячка
Розалия Самойловна Самойлова (урожденная Залкинд), известная как Землячка (1876–1947), была дочерью купца 1-й гильдии. Училась в Киевской женской гимназии и Парижском университете. В 1896 г. вступила в РСДРП, после 1903 г. — во фракции большевиков. С 1901 г. агент «Искры» в Одессе. В 1903 кооптирована в ЦК партии. В декабре 1905 г. принимала участие в вооруженном восстании в Москве. Трижды арестовывалась. В 1909 г. Землячка — секретарь Бакинского комитета РСДРП. С 1909 г. в эмиграции в Европе. В эти годы она зарекомендовала себя как человек, непримиримый к чужим слабостям, требующий выполнения партийного задания во что бы то ни стало. Соответствовал этому и партийный псевдоним Землячки —
В 1914 г. Землячка вернулась в Россию, где в соответствии с партийным курсом вела пораженческую агитацию в Москве. Октябрь 1917 г. застает ее членом Военно-революционного комитета Рогожско-Симоновского района. В 1918 г. Землячку направляют для политической работы в Красную армию: она последовательно занимает должности комиссара бригады и начальника политотделов 8-й и 13-й армий Южного фронта. Получив такие полномочия в обстановке военного времени, Землячка смогла сполна проявить черты, присущие ее натуре.
Даже среди большевиков Землячка выделялась особой ненавистью к царским офицерам и вообще к носителям культуры исторической России. Она протестовала против всякого сотрудничества с «военспецами», на которое вынужденно шло большевицкое руководство. В ноябре 1920 г. ее назначают в только что захваченный большевиками Крым секретарем местного обкома РКП(б). В этой должности Землячка вместе с Бела Куном возглавила массовые карательные акции, прошедшие в Крыму после ухода Белой армии. Жертвами этой «интернационалистской» пары стали главным образом офицеры, которые остались в России, поверив обращению Фрунзе, обещавшему им амнистию. Известны слова Землячки: «Жалко на них тратить патроны, топить их в море». После этого людей начали живыми сбрасывать в море, привязав к ногам камень или связав друг с другом проволокой. Расстреляно было и множество гражданских лиц — за то, что приехали в Крым после 1917 г. без разрешения советских властей. Расстрелы шли без всякого намека на суд, просто по регистрационным спискам. Уклонение от регистрации тоже каралось расстрелом.
Репрессии осуществлялись силами Частей особого назначения (ЧОН). Только за первую неделю ими было убито (согласно отчетам Крымского ревкома) более 8 тысяч человек; всего за 1920–1922 гг. — не менее 50 тысяч, а вероятно 75 тыс. или более. Точные цифры выяснить трудно, так как после двух публикаций в «Известиях ревкома», вызвавших панику среди населения, партийное руководство стало скрывать списки расстрелянных. Группы обреченных — мужчин и женщин, стариков и детей, нередко раздетых догола — расстреливались из пулеметов и сбрасывались в море или наспех зарывались в неглубоких рвах и оврагах. Несколько групп арестованных были погружены на баржи и утоплены в море. Кровавая вакханалия продолжалась до июня 1921 г.
Эти заслуги обеспечили Землячке быструю партийную карьеру. В 1920-х годах она работала секретарем райкомов в Москве и в Пермской губернии (куда была направлена для разгрома «рабочей оппозиции» в партии). Далее Землячка занимала посты в Президиуме и партколлегии ЦКК, в Наркомате рабоче-крестьянской инспекции СССР, в Комиссии советского контроля (КСК). В 1939 г. стала председателем этой Комиссии и заместителем председателя Совнаркома СССР. В ее обязанности входил контроль за государственными учреждениями, в том числе прокуратурой и армией. Заметим, что персонал органов советского и партийного контроля формировался в основном из людей, знакомых с чекистской работой. Эти органы активно участвовали в проведении репрессий 1930-х годов. Работая в Комиссии советского контроля, Землячка оставалась «Демоном» для соратников по партии, да и сотрудников собственного ведомства. Сама она не попала ни под одну из чисток карательных органов.
В начале 1940-х годов влияние престарелой фурии постепенно падает. Она отходит от дел и незаметно умирает в Москве. Прах палача русского офицерства покоится в Кремлевской стене. В Москве есть мемориальная доска.
Загорский
Владимир Михайлович Загорский (настоящая фамилия Лубоцкий, партийная кличка Денис; 1883 или 1881–1919) родился в Нижнем Новгороде в семье чиновника. Никакой созидательной деятельностью не занимался, полностью отдавшись революционной работе.