Черная книга
Шрифт:
Ребус быстро все понял. Встреча членов ШОНЖОДа. Так. И Бродерик Гибсон прижал в уголок своего дружка — главного констебля. Мол, одна из твоих шестерок заявляется ко мне — что это еще такое? Главный констебль, не зная никакой подоплеки, начинает заикаться и мяться, говорит, что докопается до сути. Назови-ка мне имя этого полицейского…
— Меня интересует его сын, сэр…
— Но сегодня утром ты просматривал на компьютере файлы по ним обоим.
Так, значит, кто-то обратил внимание на его сегодняшний ранний приход.
— Да, просматривал. Но интересовал меня только Ангус.
— Ты так до сих пор и не объяснил почему.
— Да, сэр,
Уотсон нахмурился:
— Туманность? Когда у нас выпускной вечер? — Ребус не понял, и Уотсон с удовольствием объяснил: — Тебе полагается степень по астрономии! — Он налил себе кофе из кофеварки на полу, не предложив Ребусу, который не отказался бы от чашечки.
— Просто мне в голову пришло это слово, сэр, — сказал он.
— Мне тоже приходят в голову кое-какие слова, Ребус. И твоей матери они бы не понравились.
«Да, — подумал Ребус, — а твоя помыла бы тебе рот с мылом».
Старший суперинтендант, чавкая, отхлебнул кофе. Недаром же они называли его фермером — у него было много привычек и предпочтений, которых иначе как «сельскохозяйственными» и не назовешь.
— Но прежде чем я произнесу эти слова, — продолжал он, — я хочу проявить великодушие. Я, так тому и быть, готов выслушать твои объяснения. Только в своих же интересах говори убедительней, черт побери!
— Да, сэр, — ответил Ребус. Он не представлял себе, как у него получится говорить убедительно. Но решил, что попытаться стоит.
И он попытался. На половине его рассказа Уотсон даже предложил Ребусу сесть, если он хочет. В конце пятнадцатиминутного монолога Ребус положил руки перед собой ладонями вверх, словно говоря: это все, ребята.
Уотсон налил еще чашку кофе и поставил ее на стол перед Ребусом.
— Спасибо, сэр. — Ребус проглотил кофе, не разбавляя молоком.
— Джон, тебе никогда не казалось, что ты параноик?
— Все время кажется, сэр. Покажите мне двух человек, которые пожимают друг другу руки, и я докажу, что это масонский заговор.
Уотсон почти что улыбнулся, но потом вспомнил, что дело нешуточное.
— Слушай, что я тебе скажу. То, что ты накопал на сегодня… это…
— Туманность, сэр?
— Чистое словоблудие, — поправил его Уотсон. — Кто-то умер пять лет назад. Это было какое-то важное лицо? Явно нет, иначе мы бы уже знали, кто это. Поэтому мы предполагаем, что это был человек, почти неизвестный миру, и мир с радостью его забыл. Ни плачущей вдовы, ни сирот, ни семьи, которая заинтересовалась бы пропажей.
— Вы хотите сказать: умер и бог с ним? И пусть кому-то это убийство сойдет с рук?
Уотсон посмотрел на него раздраженным взглядом:
— Я говорю, что у нас и без того не хватает сил.
— Брайан Холмс задал всего несколько вопросов. И кто-то ударил его по голове. Начинаю проявлять интерес я, в мою квартиру вламываются и чуть не до смерти доводят брата.
— Вот я и говорю, что у тебя тут есть личная заинтересованность. Это непозволительно. Не забывай о других делах, которые на тебе висят. Начать с той же операции «Толстосумы». И я уверен, что есть и другие дела.
— Вы хотите, чтобы я бросил это дело? Позвольте спросить, на вас лично не оказывают давления?
Давление было высокое — кровь ударила в лицо Уотсону, он побагровел:
— Нет, постой, такого рода замечания для меня неприемлемы.
— Я понял, сэр. Прошу прощения. — Но Ребус сказал то, что хотел. Умный солдат знает, когда пригнуть голову. Ребус произвел выстрел и теперь наклонился.
— Ну
— Справедливо, — сказал Ребус. Спорить с этим было бесполезно. Может, он успеет за двадцать четыре часа. А может, у Чарли Чена [47] есть клановый тартан [48] . — Спасибо за кофе. Очень был кстати.
Когда Уотсон начал закручивать какую-то шутку о том, что такое «нести чушь», Ребус извинился и быстренько ретировался.
19
Ребус с мрачным видом сидел за своим рабочим столом и пытался свести воедино все концы в этом деле, когда его ухо уловило словечко «разборки». В каком-то доме в Бротоне. Он услышал и адрес, но ему понадобилось какое-то время, чтобы вспомнить, откуда он его знает. Через несколько минут Ребус уже сидел в машине и ехал в восточный район города. Машина еле ползла, на всех главных перекрестках, как обычно в это время, были жуткие пробки. Ребус проклинал светофоры. Почему не убрать их, чтобы пешеходы испытывали судьбу? Нет, заторы только увеличатся из-за «скорых», когда придется развозить мертвых и покалеченных.
47
Чарли Чен — вымышленный полицейский детектив китайского происхождения, проживающий в Гонолулу, персонаж романов писателя Эрла Биггерса и множества поставленных по ним кинофильмов.
48
Тартан — клетчатый узор, образованный переплетением разноцветных нитей. До середины XIX века различные по цвету клетки были символами шотландских кланов.
Да, кстати, почему он торопился? Ему казалось, он знает, что найдет в конце пути. Он ошибся (такая уж выдалась неделя). Рядом с двухэтажным домом миссис Маккензи стояла полицейская машина и «скорая», собралась и кучка соседей, обуянная нескрываемым любопытством. Даже детишкам по другую сторону дороги было интересно. В школе, вероятно, была переменка, и некоторые из них просовывали голову сквозь вертикальные прутья решетки, разглядывая ярко окрашенные машины.
Ребус подумал об этой решетке. Ее назначение состояло в том, чтобы обеспечить безопасность детей, не позволить им выбраться за территорию школы, — вот только могли ли они не пустить внутрь злоумышленника?
Ребус махнул удостоверением перед носом констебля, дежурившего у двери, и вошел в дом миссис Маккензи. Она так громко завывала, что Ребусу пришло на ум убийство. Женщина-полицейский успокаивала ее, пытаясь одновременно что-то выкрикивать в орущую рацию на плече. Тут она увидела Ребуса.
— Приготовьте ей чай. Пожалуйста, — взмолилась она.
— Извини, детка, я всего лишь полицейский инспектор. Чтобы заварить чашку «Брук Бонда», нужен кто-нибудь постарше званием. — Ребус держал руки в карманах и стоял с видом случайного наблюдателя, который дистанцируется от суматохи вокруг.