Черная книга
Шрифт:
— Ты жив, Джон?
Это был Майкл.
— Ты спас мне жизнь, Мики. — Адреналин в теле Ребуса смешивался с болью, вызывая тошноту. Его вырвало на асфальт непереваренной чечевицей.
— Постарайся подняться, — сказал Майкл.
Ребус попытался — и у него это не получилось.
— Ногам больно, — простонал он. — Боже, как ногам больно!
Рентген показал, что ни переломов, ни трещин нет, все косточки целы.
— Просто сильный ушиб, инспектор, — резюмировала женщина-доктор в больнице. — Вам повезло. Такой удар мог привести куда как к более серьезным повреждениям.
Ребус кивнул:
— Да, наверное, я должен был
— Сейчас принесу вам кое-что, — пообещала доктор.
— Погодите секунду. Ваши лаборатории работают по вечерам? — спросил Ребус.
Она отрицательно покачала головой:
— Почему вы спрашиваете?
— Да так.
Она вышла, и Майкл приблизился к нему:
— Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, что болит сильнее — голова или нога.
— Невелика потеря для футбольной ассоциации.
Ребус чуть было не улыбнулся, но у него получилась гримаса. Любое движение лицевых мышц посылало электрические взрывы в его мозг. Вернулась доктор:
— Ну вот. Это должно вам помочь.
Ребус ждал анальгетика, но она принесла ему клюку.
Клюка была алюминиевая, полая и потому легкая. С большой обрезиненной ручкой и регулируемой высотой: регулировка осуществлялась с помощью ряда отверстий и шпильки. Клюка напоминала какой-то странный духовой инструмент, но Ребус, выходя из больницы, был доволен, что она у него есть.
А когда они вернулись домой, один из заботливых студентов сказал, что у него имеется кое-что получше, и вернулся из спальни с черной деревянной тростью с набалдашником из серебра и кости. Ребус взял трость. По высоте она ему подходила.
— Я купил ее в лавке старьевщика, — сказал студент. — Не спрашивайте зачем.
— Похоже, в ней должен быть спрятан нож, — предположил Ребус. Он попытался открутить или стянуть набалдашник, но ему это не удалось. — Ну, хватит об этом.
Полицейский, который говорил с Ребусом в больнице, перед этим успел пообщаться и со студентами.
— Этот констебль, — сообщил владелец трости, которого, как помнилось Ребусу, почти наверняка звали Эд, — он смотрел на нас как на сквоттеров и спрашивал, действительно ли здесь с нами живет инспектор Ребус. И мы отвечали, да, живет. А констебль все никак не мог поверить.
Студент начал смеяться. Даже Майкл улыбнулся. Кто-то заварил травяного чая.
Отлично, подумал Ребус. Теперь будут рассказывать еще одну историю: Ребус приглашает в свою квартиру студентов и сидит с ними вечерами за вином и пивом. В больнице его спросили, сможет ли он узнать кого-либо из нападавших. Он ответил, что не сможет. Недаром у них профессия такая… мобильная. Один из соседей запомнил номер машины. Это был «форд-эскорт», украденный за час до нападения с парковки около «Шератона» на Лотиан-роуд. Вскоре машину найдут брошенной и, возможно, неподалеку от Марчмонта. Никаких отпечатков пальцев наверняка не обнаружится.
— Они, видать, совсем свихнулись, — сказал Майкл по пути домой. Они сидели на заднем сиденье патрульной машины. — Думают, что им такой фортель сойдет с рук.
— Это не фортель, Майкл. Кто-то сильно паникует. Статья во вчерашней газете совсем выбила их из колеи.
В конечном счете ведь именно этого и добивался Ребус. Он провоцировал их — и дождался реакции. Из дому Ребус позвонил в фирму, которая специализировалась на срочной
30
Нога, конечно же, распухла. Он проснулся в пять часов, встал, прошелся по комнате, чтобы размять суставы. Посмотрел на левую ногу. По голени растекся здоровенный синяк. Если бы удар пришел не на икру, а на кость, то по меньшей мере чистый перелом был бы ему обеспечен. Ребус проглотил две таблетки парацетамола (парацетамол ему рекомендовал больничный врач как болеутоляющее средство) и стал дожидаться, когда утро наступит по-настоящему. Ему нужно было выспаться, но не удалось. А сегодня придется поработать мозгами. Оставалось только надеяться, что мозги не подведут.
В шесть тридцать он кое-как спустился по лестнице и поковылял к машине, сверкавшей новым стеклом, которое обошлось ему во столько, сколько, пожалуй, стоила вся остальная колымага. Движение на въезде в город было еще нормальное, а желающих выехать из города вообще практически не было, а потому поездка, слава богу, не заняла у него много времени. Выжимая педаль сцепления, Ребус чувствовал острую боль. Он направился по прибрежной дороге в Норт-Берик, стараясь как можно реже переключать передачи, что явно не нравилось двигателю. На другой стороне городка он нашел дом, который искал. Это был особняк, стоявший на участке в тридцать или сорок акров, откуда открывался вид на залив Форт и черную глыбу острова Басс-Рок. Ребус плохо разбирался в архитектуре — пожалуй, георгианский стиль, решил он. В таком стиле построены многие дома Нового города в Эдинбурге: с каннелюрами на колоннах по обе стороны от входа, большими створчатыми окнами — по девять на каждую половину.
Бродерик Гибсон проделал в жизни большой путь, начав его от пивоварни в садовом сарае, где он опробовал домашние рецепты. Ребус припарковался у парадного входа и нажал кнопку звонка. Дверь открыла миссис Гибсон. Ребус представился.
— Рановато, инспектор. Что-то случилось?
— Я бы хотел поговорить с вашим сыном, если позволите.
— Он завтракает. Подождите, пожалуйста, в гостиной, а я вам принесу…
— Все в порядке, мама. — Ангус Гибсон что-то дожевывал, вытирая подбородок салфеткой. Он стоял в дверях столовой. — Входите, инспектор.
Ребус улыбнулся потерпевшей поражение миссис Гибсон, проходя мимо нее.
— Что случилось с вашей ногой? — спросил Гибсон.
— Я думал, вам это, возможно, известно, сэр.
— Да? Это почему?
Ангус сел за стол. Ребус предполагал увидеть столовое серебро, соусницы, тарелки с подогревом, кеджери [76] или иваси, веджвудский фарфор и слугу, разливающего чай. Но на столе стояла обычная белая тарелка с яичницей и жирной колбасой. Рядом лежал тост, намазанный маслом, и стояла кружка кофе. Перед Ангусом лежали две сложенные газеты — «Файненшл таймс» и та, в которой работала Мейри. Скатерть была в крошках, из чего Ребус сделал вывод, что родители уже поели.
76
Индийско-шотландское блюдо из копченой трески (пикши), риса, яиц, йогурта и пряностей. Как и копченая сельдь иваси, кеджери ассоциируется с традиционным английским и шотландским завтраком.