Черная корона
Шрифт:
Назвать его?! Назвать?!! Да как она может?! А вдруг она ошибается и Удальцов здесь вовсе ни при чем?!
Они ведь очень редко запирали днем входную дверь, живя за высоким забором. Татьяна, да и она тоже часто выходили во двор, работали в саду. Позади дома под навесом развешивалось выстиранное белье. Чего было замком без конца щелкать? Да и кому они тут нужны? — частенько восклицал Черешнев.
Никому!
Почти никогда и никого не впускали в свою личную жизнь, редкое исключение — показательные выступления Черешнева на дороге возле калитки, когда ему вдруг с чего-то хотелось
Чертов показушник!
Разве мог он предположить, что кому-то вдруг взбредет в голову переступить их порог без приглашения? Нет, конечно! Разве мог Черешнев предвидеть, что кто-то посмеет войти в ворота, подойдет к их двери, приоткроет ее и услышит крики его жены? Да никогда он такого и во сне не видел! Соседям никогда не было дела до них — Черешневых, а Черешневым — до соседей.
Никто и никогда и не пытался помочь ей, кроме Удальцова. Он вот вдруг решил вмешаться, и теперь…
Теперь ей что хочешь, то и думай.
Хотя, с другой стороны, ну ворвался он в их дом как раз тогда, когда Черешнев пинал ее ногами. Ну попытался отбить ее у него. Ничего не получилось. В него Татьяна вцепилась кошкой и лицо ему ободрала, и шею. Ему пришлось уйти, этому славному парню, жившему на соседней улице в милом доме с буйной вольной травой. Но перед уходом он сказал:
— Я найду способ избавить тебя от этих монстров, Влада. Обязательно найду. Все будет хорошо, вот увидишь!
А потом ночью она проснулась от странного шороха в доме. Встала с кровати, пробралась на цыпочках к двери, приложила ухо к замочной скважине и прислушалась.
Поначалу подумала, что это Игорь Андреевич с Татьяной нечаянно ее разбудили.
Не очень они, впрочем, и заботились о ее здоровом сне. С вечера хохотали так, что стены дрожали. Включали музыку и даже, кажется, танцевали. С чего тогда Татьяне орать, что у нее голова даже закружилась? Вальсировали, наверное. Парочка сумасшедших!
Так вот подумав, что это они, Влада тут же отмела это предположение. Не стали бы они остерегаться и осторожно ходить по коридору взад-вперед. Открывать и закрывать двери, будто потеряли что-то и никак не могли найти. Не игру же в прятки они, в самом деле, устроили в половине третьего ночи?!
Нет, это были не они. Это был кто-то один. И он очень осторожно перемещался по дому, очень. Влада перепугалась тогда, сразу подумав о грабителях. А потом…
Потом перепугалась еще сильнее. Это когда ключ из замка кто-то вынул, оттуда ее обдало чьим-то горячим дыханием и кто-то шепнул бестелесным голосом ей прямо в ухо:
— Спишь? Вот и спи…
Уснешь тут, как же! Она взвизгнула, помнится, и забралась под одеяло. И тряслась там осиновым листом почти до рассвета. Уже и шаги в доме давно стихли, и двери не скрипели, и ключ занял свое место в замочной скважине — она это отчетливо услышала, даже лежа в кровати, а она все никак не могла уснуть.
Кто это мог быть?! Зачем он в доме?! Где сам Игорь Андреевич с Татьяной?! Они не уезжали никуда. Влада видела, как машину загнали в гараж и не выгоняли уже оттуда. Почему они не слышали чужака? Так крепко спали?
Бесконечно
Что ее разбудило?! Кто кричал?! Который сейчас час, почему ей никто не принес хотя бы воды?!
Крик повторился через мгновение, и она с облегчением улыбнулась.
Это соседский мальчик с друзьями-ровесниками играл в мяч на специальной спортивной площадке, оборудованной для него его отцом. Ребята только начинали входить в пору взросления. Длинные ноги болтались в широких шортах, сильные, жилистые, но все еще худые руки отбивали друг у друга мяч, рывком посылали его в баскетбольное кольцо. Козырьки кепок назад, футболки взмокли, шум, гам и даже иногда интересные словечки.
Понаблюдав за ними какое-то время и вспомнив свое такое же — давно упущенное, — Влада подошла к двери и подергала за ручку. Все еще было заперто. Она покричала, зовя Татьяну, раз, другой, третий. В ответ полная тишина. И вот тут-то и пришло страшное воспоминание о странностях минувшей ночи.
Ведь кто-то чужой был в их доме этой ночью! Кто-то ходил из комнаты в комнату, закрывая и раскрывая двери! Это, наверное, грабитель! Что, если Игорь Андреевич укатил куда-нибудь с Татьяной, а в это время их дом обокрали? Что будет?! Это же всему конец! Не удалось упрятать ее в сумасшедший дом, не удалось переехать на машине, так теперь воровкой объявят, приплетя ей соучастника.
Соучастник! Боже правый, кто же это мог быть?! Кто-то же шептал ей в замочную скважину, рекомендуя уснуть. Все, правда, у нее получилось с точностью наоборот. И перепугалась до смерти, и издевка ей в том пожелании чудилась, и уснуть потом долго не смогла.
— Татьяна! Татьяна, где ты?! — Влада минут тридцать колотила по двери кулаками и звала домработницу.
Никто не шел ее накормить. Вот тогда и пришло решение обратиться за помощью к соседским ребятам. Она выглянула в окно, позвала их и долго потом уговаривала перебраться через забор и подтащить к ее окну чердачную лестницу.
Они над ней поиздевались от души, наперебой перебирая причины и загибая при этом пальцы.
И папа их заругает. И вторжение на чужую территорию уголовно наказуемо. И лестница эта наверняка тяжелая. И вообще это не их дело — выручать из беды странных дамочек в рваной одежде. Один даже выдвинул предположение, что она попавшаяся в западню воровка. Хорошо тот подросток, к кому эти все пришли в гости, вовремя его одернул и сказал, что это жена Игоря Андреевича, а то пришлось бы еще объясняться и по этому поводу.
— Я заплачу, — пообещала она, совершенно не представляя, сколько у нее наличности и есть ли она вообще.
— Сколько? — деловито осведомился один из подростков.
— Пятьсот на всех, — пробормотала она, вспомнив о заначке, припрятанной в спальне.
Это на тот случай, если по дому и впрямь ночью прошелся вор и кошелек в ее сумочке окажется пустым. Тут еще, избивая ее вчера, Игорь Андреевич с пеной у рта разорялся, что вычистит у нее все карманы и не даст ей больше ни цента. Про эти пятьсот рублей он не знал. Их она подросткам и пообещала.