Черная кровь
Шрифт:
Переход к решительным действиям был прерван пронзительным писком. Женщина вскочила на ноги. Алина схватилась за ремень, на котором заходился пейджер.
– О, черт, как вовремя!.. Так, Антонина Ивановна, рекомендую вам не сходить с этого места до моего появления. Я вернусь ровно через пятнадцать минут и, если вас здесь не застану, то заявлю на вас в милицию, как на подозреваемую по делу о пропаже малыша…
– Да как же я…
– Как, как – кто его знает? Продали внучка в рабство за бутыль самогона – и дело с концом!..
Алина
Катя в который раз проснулась от звонка. Кое-как поднявшись, она пошла к телефону. Позвонил не телефон – звонили в дверь, настойчиво и долго.
– Идууу! – прокричала Катерина, озираясь в поисках какой-нибудь одежды. Увидела махровый халат, который у нее вызвал неясное и беспричинное удивление, натянула его и прошлепала к двери. Она решила ничему не удивляться, потому что после столького времени, проведенного в растительном состоянии, она не могла поручиться за то, что знает, какой сегодня день недели и какое время суток.
Катя открыла дверь и немедленно проснулась. На пороге, улыбаясь, стояла Саша, еще более широкая в плечах и, одновременно, поджарая.
– Здорово, Катюх! Ты, что ли уже спишь? – совершенно будничным голосам спросила Саша, протискиваясь мимо обомлевшей и уже совсем ничего не понимающей хозяйки квартиры внутрь.
– Саш, ты откуда? Ты же на работе, в рабстве у этого… как его? …Яна… – бормотала Катя, теребя кончик пояса.
– Все: «Темница рухнет и свобода…» – громко продекламировала Саша, потрясая в воздухе двумя полуторалитровыми бутылками пива.
– Ничего не понимаю, – сказала Катя и отправилась за стаканами и копченой курицей на кухню.
Саша сняла рюкзак и пнула его под вешалку, одновременно стягивая с себя джинсовку:
– А где Ксюха? – серьезно спросила она.
– Ксюха-то? Она у хахаля своего дома, у Никитоса, – отозвалась из-за двери холодильника Катя.
– Че-его? У нее дитю украли, а она по хатам с кавалерами залипает – так, что ли? – возмутилась Саша, отламывая у курицы окорочок, – Уф, как есть-то, оказывается, хочется!.. – вдруг промурлыкала она и вонзила зубы в копченый бочок.
– Да нет, она там одна – Никита поехал в Москву, мальчика выручать, – миролюбиво отвечала Катя, наливая пиво в высокие стаканы.
– В Москву? – подняла брови Саша, – а почему – в Москву?
– Потому что главный подозреваемый – Василий – ну тот, помнишь, юноша бледный, который ее еще со школы кадрил? Так вот, он в Москву срочно сорвался, а Никита за ним отправился, чтобы сына Оксане вернуть… Ну, и самому выпендриться. Такой герой-герой-герой – типа Павки Корчагина…
– А что это за оскорбленную невинность вижу я перед собой? – Александра нарочито удивленно округлила глаза, – что за обличительный тон? Что за презрительная мина? Давно ли, девочка моя, ты столь презрительно относишься к сексапильным мужикам?
– Поиронизируй, поиронизируй! А вот Лорка, между прочим, ему вообще сразу не доверяла – она мне сама сказала. Что у него, типа, отрицательная …бррр, как ее? …Харизма? Да! Прямо так и сказала!
– Лорка? Она вернулась, что ли, доча наша приблудная?
– Ну да, как всегда – вся в слезах и в губной помаде, в синяках и приключениях… Вон, дрыхнет в спальной.
– Лорекс!!! – заорала Саша, запрокинув голову в направлении спальной, – Хватит спать, пошли по пиву, а?
Катя пошла в спальную, чтобы разбудить Ларису и сообщить ей радостную новость. Вернулась удивленная, почесывая лоб:
– Че-то ее там нету… Ушла, наверное, а я не слышала… И вещи свои драные оставила. А в чем же она пошла? Не голиком же…
– А ты проверь, проверь гардеробчик свой – может платье от Кардена у тебя уперла и пошла денег надыбать на чек героина…
– Зло ты шутишь, Саш. У нее несчастье, а ты над ней так…
– Все несчастье ее – в ее дурной голове. Не нужно думать, что все ее художества ей никогда не припомнятся… а что, собственно, с ней-то приключилось?
– Ой, не знаю! Пришла вся побитая, а на плече – клеймо, представляешь? Как в трех мушкетерах…
– Клеймо? Ее художники что, совсем взбесились, или это ее новый каприз?
– Какие художники! Она сама-то не помнит, кто ее так изуродовал…
– Напилася я пьяна, не дойду до дивана?
– Саш, ты откуда такая резкая выскочила? Погляди, никому пощады нет от этого острого языка…
– Ой, откуда я вырвалась – тебе туда не надо. И мне теперь – тоже… А какая работала была, какая работа… – Саша размахнулась и швырнула обглоданную косточку в помойное ведро:
– Прямое попадание! – засмеялась она.
– Что творит, что творит! – заужасалась Катя.
– Извини – недолгая жизнь в мужском обществе не прошла даром, – Так что ты говоришь, Лариса не помнит, где была?
– Ну да. И вернулась вся истерзанная, платье порвано, шарфик потеряла…
– Что потеряла?
В дверь опять позвонили. На этот раз гость был более чем желанный. Борис явился с новостями:
– Да, сейчас все расскажу! Только дайте я позвоню в лабораторию, а то моя любимая девушка надает мне потом по шее…
Борис набрал номер и, закатив глаза, выслушал все, что ему напевно говорили в трубку.
– Да ты что? – присвистнул Борис.
После этого он снова вскочил, пожал всем руки и так же стремительно убежал, кинув на ходу:
– Мы, кажется, нашли сразу всех зайцев!
Катя вышла на площадку и крикнула вниз:
– Эй! Ты куда?
Ответом ей был удаляющийся грохот ног.
Катя пожала плечами и стала было закрывать дверь, как вдруг из-за ее плеча вытянулась мускулистая рука и толкнула дверь обратно.
– Не торопись. Мне тоже пора, – произнес над ее ухом Сашкин голос.