Черная Лилия
Шрифт:
Я пошатнулась, будто от удара. Действительно, с чего я взяла, что клан захочет мне помочь?
– Я.. я сделаю все, что вы мне скажете. Все, что захотите.
– Все?
Я зажмурилась и кивнула.
– Да.
Он рассмеялся.
– Вы, женщины, такие забавные. Почему-то уверены, что все мужчины при виде вас теряют головы от желания. Ты ведь подумала именно об этом, Лайза? О том, что за помощь тебе придется расплачиваться в моей постели?
От мучительного стыда я опустила голову. Да, подобная мысль пришла мне в
– Мне больше нечего предложить вам.
– Как знать, – загадочно ответил хозяин дома, – как знать. В чем заключается твой дар?
– Не знаю. Отец запечатал его до того, как он окончательно проснулся.
Мой собеседник присвистнул.
– Как интересно! Значит, он предпочел лишить тебя дара, даже не уверившись в его темной природе?
– Мой отец – Темный, – уверенно повторила я. – Кем еще я могла оказаться?
Хозяин внимательно посмотрел на меня, а потом сказал неожиданно мягко:
– Присядь, Лайза. Похоже, нам предстоит долгий разговор.
Он так и не представился, потому я произнесла:
– Благодарю, мистер…
Он удивленно приподнял бровь:
– Тебе неизвестно мое имя?
– Нет, отец не назвал его. Просто сказал, что кулон переместит меня к дому главы клана, но очень просил воспользоваться амулетом лишь в самом крайнем случае, когда больше помощи будет неоткуда ждать. Мне кажется, он предчувствовал свою смерть, мистер…
– Клайв. Клайв Леннокс. Нет, Лайза, у твоего отца не было дара предвидения. Он мог пить чужую жизненную силу.
– Что? – голос мой осип от ужаса. – Мой отец… он был… был…
– Палачом.
– Нет! – воскликнула я, не в силах поверить услышанному.
Мой папа, добрый и сильный, который усаживал нас с Метью себе на плечи, носил на руках маму, играл с соседскими детьми, подбрасывая их в воздух и ловя заливающихся смехом малышей в каких-то полутора метрах над землей, просто не мог оказаться чудовищем!
– Я вам не верю!
– Лайза, – произнес Клайв, – либо мы спокойно продолжаем разговор, либо ты покидаешь мой дом. Я не намерен тратить свое время на то, чтобы утешать истеричную девицу.
Я некрасиво шмыгнула носом и сморгнула слезы.
– Хорошо, мистер Леннокс. Вам не придется меня успокаивать.
– Обращайся ко мне по имени и на "ты", Лайза.
– Хорошо, Клайв.
– Налить тебе выпить?
Я хотела отказаться, но потом подумала, что после нескольких глотков спиртного выслушивать новую порцию жутких сведений будет гораздо легче.
– Благодарю.
Клайв подал мне бокал с золотистой жидкостью и продолжил расспросы:
– Что еще ты знаешь о своем отце?
Я задумалась. Получалось, что почти ничего. Нет, я многое могла рассказать о его домашних привычках, о том, как он любил бифштексы или красное вино, о халате, в который он кутался вечерами, о его любимых словечках и шуточках. Но вот о его жизни – настоящей жизни – я ничего
– Понятно, – несколько разочарованно произнес Клайв. – Увы, здесь помощи от меня будет мало. Мне известно лишь то, что Кристиан отрекся от клана задолго до того, как я возглавил его. А несколько лет назад тело Стоуна обнаружили на вересковой пустоши близ Нортстауна. Что ему там понадобилось?
Чувствуя себя ничтожной глупышкой, я вновь покачала головой.
– Не знаю. Маму известили телеграммой. Она поехала забирать тело, но не смогла его получить. В Норстаунском морге ночью полыхнул пожар. Все останки потом похоронили в общей могиле. Наверное, именно это и подкосило маму окончательно. Домой она вернулась старухой. Мы с Метью даже не сразу узнали ее: седая, морщинистая, скрюченная, с дрожащими руками. Она не протянула долго.
– Мне очень жаль, Лайза. А что произошло потом? Почему вы уехали из родного города?
Вновь накатило полузабытое отчаяние от того, что больше не осталось ни кусочка уютного детского мирка, где все представлялось таким надежным и незыблемым. Я снова слышала равнодушный голос, сообщавший, что у нас с Метью больше нет дома. А потом другой, хриплый и сбивающийся… Нет, нельзя об этом думать!
– Оказалось, что мы разорены. Мне предъявили векселя, якобы подписанные отцом. Доказать, что подпись поддельна, не получилось. Вот мы с Метью и уехали. Все-таки тяжело оставаться там, где нас преследовали на каждом шагу чужие взгляды, то сочувствующие, то насмешливые, то злорадные. Лучше уж поселиться в городе, где никому нет до нас дела.
Клайв внимательно посмотрел мне в лицо, будто догадавшись, что я сказала ему вовсе не всю правду.
– И что заставило тебе обратиться ко мне?
Я рассказала ему о гибели Марион, о болезни Джинджер, о надписи на зеркале. Потом, немного поколебавшись, поведала о таинственном поклоннике, мобиле с удивительно осведомленным шофером и странном букете.
– И ты думаешь, что тебе грозит опасность?
– Я в этом уверена. Да, чуть не забыла. Вот!
Я открыла сумку и принялась нашаривать в потайном отделении портсигар. Пусто. Куда же он мог провалиться? Пришлось вынуть все из сумки и как следует встряхнуть ее. Ничего. Меня охватило отчаяние.
– Что ты ищешь, Лайза?
– Отцовский портсигар, – растерянно ответила я. – Ума не приложу, куда он делся.
Клайв подошел к столу, отодвинул верхний ящик. Тускло блеснуло золото, ярко сверкнули бриллианты монограммы.
– Прошу.
Я с недоумением посмотрела на сигарету.
– Нет, вы… ты неверно меня понял. Мне не нужна сигарета. И я не невежда, способная закурить без позволения хозяина дома. Я хотела показать тебе эту вещь.
– Но зачем?
– Дело в том, что отец всегда носил портсигар с собой. А совсем недавно он выпал из кармана одной моей знакомой. Наверное, его забрал убийца и отдал ей.