Черная линия
Шрифт:
— Ладно. Не стоит нервничать.
Он порылся в кармане куртки и левой рукой протянул ему телефон. Марк набрал номер Венсана — городской телефон, тот, что стоял возле его кровати. Через восемь гудков великан снял трубку;
— Да?
— Это я, Марк.
— Марк? Ты откуда звонишь? В Париже еще совсем рано, я…
— Я в Париже.
Щуршание простыней, хриплый голос: медведь еще спал.
— Что на тебя нашло?
— Я только что приземлился. Я звоню по поводу рекламы.
— Рекламы?
— Ну да, с Хадиджей.
Голос зазвучал
— Ты видел? Здорово, а? — Он буквально захлебывался от гордости. — Гениальный ход для первого-то раза, как говорится… Я тебя предупреждал… Эта малышка — это новая Летиция Каста. Видел бы ты цифру в контракте!
— Меня интересует сфера охвата кампании: национальная или международная?
Пауза.
— А что? — спросил наконец Венсан.
— Ответь.
Великан устало вздохнул:
— Поездка тебе не помогла. Национальная. Они проводят крупную кампанию во Франции. Потом посмотрят… Это парфюмерный консорциум. Они запускают пакет и… — Он замолчал. — Я не понимаю: тебе-то что? Ты только что вернулся в Париж и…
— Со стороны прессы: что запланировано?
Венсан снова вздохнул:
— Классический вариант. Женские журналы, еженедельники… Знаешь, твои вопросы — это…
— Реклама появится в зарубежных версиях этих журналов?
— Нет. В этом смысле контракт очень жесткий. Только Франция и франкоязычные территории.
— Точно?
— Я сам составлял контракты. — Он рассмеялся. — Агент, папуля: что ты на это скажешь? Я стал другим человеком. Полная мутация. А ты, что твоя поездка?
Марк, не отвечая, отключился. Они только что проехали Порт-де-Баньоле. Над окружным бульваром — три плаката с силуэтом Хадиджи.
Эта курточка с воротничком-стойкой придавала ей вид прекрасного ангела смерти.
68
— Я вас не понимаю.
Издательством, в которое обратился Марк, руководила женщина.
Рената Санти. Это имя звучало как псевдоним, да оно и было псевдонимом. Рената придумала его в самом начале своей карьеры. Тогда она основала издательство «Санти», потом вышла замуж и создала новое общество под фамилией мужа, «Казаль». Позже, разведясь и продав свою долю в обоих предприятиях, она могла бы снова взять девичью фамилию. Но тогда никто не знал бы, кто она такая. Поэтому она сохранила свое боевое имя и назвала третье издательство именем своего сына: «Лоренцо».
Тут было что терять, и Марк не был уверен в том, что понимает все до конца. Он работал с Ренатой над многими материалами, которые требовалось срочно переписать, чтобы они соответствовали сводкам новостей.
— Я вас не понимаю, — повторила она. — Краткое содержание очень увлекает. Почему вы отказываетесь?
Марк не ответил. Они сидели в кабинете Ренаты, на втором этаже здания с полукруглыми окнами, расположенного в Шестом округе.
— Если вас пугает объем работы, — продолжала она, — я могу дать вам помощников. У нас есть специалисты. Но я знаю, что вы умеете работать быстро и хорошо.
Марк
— Для нашего издательства это счастливый случай, я давно жду чего-то в этом роде. Дать что-то ударное в беллетристическом жанре. Мы могли бы даже успеть к сентябрю, и тогда новый литературный сезон станет нашим.
Марк внимательно смотрел на нее. Удивительная женщина. Скоро шестьдесят, а она по-прежнему носит длинные волосы, очень черные, наверняка крашеные, которые локонами обрамляют белое напудренное лицо. Широкоплечая Рената напоминала рок-певца, тем более что одевалась она всегда в черное. Приглядевшись к темным складкам, наблюдатель с удивлением обнаруживал странное кокетство в этом сочетании совершенно не подходящих друг к другу предметов туалета: легкий жилет, морская блуза, футболка, пиратские штаны, доходящие до щиколоток велосипедиста, обтянутых блестящими колготками. — Если дело в деньгах…
— Деньги тут ни при чем.
Она величественно откинулась на спинку кресла. Полные темно-коричневые губы придавали ее лицу капризное выражение.
— Тогда что же?
— Эта тема меня больше не интересует, вот и все.
— Жаль. Очень жаль.
Она машинально листала заявку, присланную ей Марком из Бангкокского аэропорта. И зачем он поторопился?
— Это гарантированный успех. Не говоря уже о вашем имидже…
— При чем тут мой имидж?
— Вы прекрасно знаете.
— Нет. Не знаю.
— У вас довольно… бурное прошлое. Бывший папарацци. Разгребатель грязи. А теперь — специалист по криминальной хронике. Все это придало бы дополнительную достоверность вашей книге.
— Это не документальная книга.
Она улыбнулась — верхняя губа у нее выдавалась над нижней.
— Конечно. Но совершенно понятно, откуда вы черпали вдохновение.
Кровь застыла у Марка в жилах.
— Что вы имеете в виду?
— Этот убийца-ныряльщик, которого арестовали в Малайзии: вас ведь вдохновил Жак Реверди, верно?
От одного упоминания этого имени у него все внутри сжалось. Как он мог подумать, что никто не заметит сходства?
— Если вы боитесь Реверди, — продолжала Рената, — то скоро от него останется только воспоминание.
Толстуха подтолкнула к нему какую-то газету:
— Это сегодняшний номер «Монд». У Реверди больше не осталось никаких шансов избежать высшей меры. Его адвокат покончил с собой.
Он чуть не упал со стула. Материал занимал левую колонку газеты, на первой полосе. Он пробежал глазами только несколько первых строк. В прошедшие выходные Джимми Вонг-Фат повесился в имении своего отца, в Камерон-Хайлэндс.