Черная Луна
Шрифт:
— Гусь, голос-то подай! — усмехнулся Белов.
— Что надо? — Гусь был человек ученый и осторожный, бранных эпитетов пока добавлять не стал.
— Свет включи.
На столике зажглась лампочка под бордовым абажуром. В ее свете Белов разглядел молодую особу без признаков одежды, упершуюся руками в диван, между ее раздвинутых ног торчали мужские, обутые в лакированные туфли. Девица так и замерла, полуобернувшись, раскрыв от удивления рот. Руки мужчины лежали на ее плечах.
— Гусь, руки там и оставь, чтобы я их видел. А ты, красавица,
— Да не задницу задирай, дура, башку пригни! Дай я на него гляну, прошипел Гусь. Копна волос девицы склонилась на исходную позицию, свет выхватил белую рубашку и блестящие глаза, лицо Гуся осталось в темноте, но Белов уже окончательно узнал его по голосу. — Что-то я тебя не припоминаю. Чей будешь?
— Таможенный терминал, — подсказал Белов.
— А-а! — протянул Гусь. В голосе мелькнуло разочарование. — Сразу не признал. Беспонтовые вы, хуже некуда. Прав до фига, а обязанностей никаких не осталось. Вот и прыгаете с пистолетами по бардакам, девок пугаете. Может, ствол уберешь, Игорь Иванович?
— Ствол я у твоего человека на дверях отобрал. — Белов поиграл тяжелым кольтом. — Думаю, сейчас братва подвалит тебя выручать, пригодится.
— И всего-то делов? — Гусь заелозил плечами вверх по спинке дивана. Брось пушку, это я сам улажу.
— А в карманах у тебя что? — вежливо поинтересовался Белов.
— Лишнего не ношу. Захотят взять, сами сунут. И ствол паленый, и ножичек кровавый, и мешок героина. У вас же так теперь принято?
— Не со зла же, только для отчетности, — усмехнулся Белов.
Гусь выдавил короткий смешок, подтянул ноги. Белов отступил на шаг назад, судя по тому, что вытворяла на сцене девица, ее напарнице ничего не стоило по команде Гуся задним кульбитом рвануть к Белову, рухнуть на шпагат и змеей проскользнуть между ног.
— Гусь, не шевелился бы ты, — предупредил Белов.
— Ты сюда на группешник пришел или базарить? — прохрипел Гусь.
— Согласен. Гражданка свободна. — Белов отступил от двери.
Гусь оттолкнул от себя Девицу, та, охнув, осела на колени.
— Брысь отсюда, соска. — Гусь легко пнул ее в бедро. — Рот закрой и так его и держи, поняла? Девица, хлюпая носом, затрясла головой.
— Брысь! — подогнал ее Гусь. Девица рванула к двери так, что Белов едва успел отстраниться.
А коридор уже наполнился тяжелым топотом.
— Долго спят, — покачал головой Белов, навел пистолет на Гуся. — Твое слово.
Гусь без всякой подготовки выдал такую фразу по фене, что распахнувший дверь замер на пороге.
— Гусь, мы того… Халдей воет, тебя мочить пришли. Мы и рванули. — Он стрельнул взглядом в Белова, но руку из-под пиджака выдергивать не стал.
— Я ему задницу рвану. — Гусь поправил седой хохолок. — Иди, Коля, мне с человеком потолковать надо. — Он указал Белову на место напротив себя. Присаживайся, Игорь Иванович.
Коля соображал с трудом,
— Дверь закрой, сквозит!
Белов дождался, пока закроют дверь, щелкнул зам ком. Сел на угол дивана, пистолет пристроил на колене.
Гусь застегнул штаны, заправил выбившуюся рубашку, еще раз пригладил седой хохолок на голове. Взял со столика сигарету, чиркнул зажигалкой, пыхнув дымом, отвернулся к окну. Внизу на подиуме сменилась стриптизерка, кружилась, разбрасывая вокруг себя одежду. Музыка едва пробивалась сквозь толстое стекло.
Комнатка медленно наполнялась кислым дымом дешевого табака, перебившим горький шлейф духов, оставленный девицей.
— Гусь, а что это ты «Приму» садишь? Доходы, как я понимаю, позволяют что-то получше курить, — нарушил молчание Белов.
— Принципы не позволяют. — Гусь не повернул головы.
— Это какие же?
— Привыкнешь к дорогому куреву, а на зоне взвоешь. Лучше уж «Примку» тянуть.
— Ну, ты гонишь. Гусь! Разве тебя братва без «подогрева» оставит?
— А ну как накладка выйдет? Не одалживаться же!
— Резонно, — согласился Белов.
Гусь повернулся, смерил Белова взглядом, нервно дернул щекой и вновь отвернулся.
Белов в свою очередь не таясь разглядывал этого худого человечка с изможденным лицом туберкулезника. Костюм, показалось, сняли с манекена в самом дорогом магазине и напялили на тщедушное тело. Гусь очень старался быть солидным, но сил уже не осталось, слишком поздно пришел фарт, всю стать растерял по зонам. От Белова не укрылось, что первый страх у Гуся, вызванный нежданным визитом, уже прошел, но остался другой, затаенный глубоко внутри. Взгляд старого зека настороженно шарил по залу, цепко выхватывая куражившихся внизу посетителей, перебегал от одного к другому, а потом возвращался к входной двери. Гусь явно кого-то ждал и особой радости от предстоящей встречи не испытывал.
— Плохи твои дела. Гусь, — посочувствовал Белов.
— Это еще почему? — Кадык на морщинистой шее дрогнул, словно хотел прорвать пупырчатую, как у дохлой курицы, кожу.
— Совсем дошел.
— На себя посмотри, — огрызнулся Гусь.
— Это экология. — Белов протер взмокший лоб. — Поеду в деревню, надышусь воздухом, все пройдет. А ты что по такой жаре в городе сидишь?
— Дачи у меня нету.
— Что-то не верится.
— А у тебя есть?
— Так, развалюха в деревне.
Гусь откинулся на спинку дивана, скрестил на груди руки.
— Правильный ты мент, Игорь, вот у тебя ни шиша и нет. Твои начальники на одну зарплату особняки себе строят, счета за бугром имеют, телкам машины дарят, а ты все с голой задницей бегаешь. В бизнесе тоже ни хрена не вышло. Там не работать, а воровать надо, а ты этого не умеешь. Другие, кто из «конторы» уволился, уже детей в Англии учат, а ты дочку в деревню посылаешь. Комаров кормить и огурцы окучивать.
— К чему это ты? — Белову не понравилась осведомленность Гуся.