Черная мадонна
Шрифт:
– Сэма нашли в Центральном парке, – ответил Чак. – Его уже не надеялись спасти, но реаниматологам удалось стабилизировать его состояние, после чего он перенес операцию. Мы понятия не имели, кто он такой. Когда же стало ясно, что ему потребуется длительная госпитализация, я перевез его в специальную клинику, где выхаживают таких, как он. Причем на благотворительной основе. – Льюистон изобразил приятную, однако фальшивую улыбку. Сэм же вспомнил данные ему инструкции: завоевать симпатии этих двух телок и, главное, чтобы они узнали, что у него имелись контакты с Брауном.
– Как, однако, великодушно с вашей стороны! Мы так благодарны вам! – заявила Аделина. – Давайте
Сэм отметил про себя, что недоверчивого взгляда Франчески как не бывало. Теперь вид у нее был слащаво-игривый, что для Сэма означало, что она спит и видит, как бы затащить его к себе в постель. А раз так, то для него самое главное – поскорее отделаться от Льюистона.
Пока они шли к своим местам, Сэм по привычке зорким глазом подмечал особенности посетителей. Две азиатки, которые исподтишка разглядывали окружающих; их длинные волосы ниспадали им на колени. Пухлый мальчишка со светлыми волосами и его такой же пухлый папаша, оба в костюмах от «Армани» или «Прада», что предполагало – во избежание разного рода конфликтов – почтительное отношение к ним со стороны окружающих. Женщина в сари. Эта никого не замечала, потому что с головой ушла в книгу. Чернокожий мужчина с волосами, собранными в конский хвостик, в одной руке камера, надпись на черной футболке гласит: «Весь мир – наш». В общем, как бы интеллектуал. Затем пожилой мужчина с аккуратной седой бородкой, в красной ветровке, мятых брюках цвета хаки и начищенных ботинках «Докерс». Видно, что силится выглядеть бедным и неприметным, на тот случай если Льюистон или черный фотограф вдруг вздумают начать вымогать у кого-нибудь кошелек. Сэм же был готов спорить на что угодно: тип с бородкой – самый богатенький среди всех посетителей.
Наконец все четверо уселись на табуреты. Сэм едва удержался от смешка. Вряд ли Аделина и Франческа привыкли обедать в заведениях типа этого. В их глазах оно явно из разряда для бедных. Но Сэм тотчас вспомнил настоящие бедные кварталы, как в Америке, так и в других странах. Вот где они уж точно позеленели бы от ужаса, и никакая косметика им не помогла бы. Но почему он сам видел такое? Этого Даффи вспомнить не мог.
Франческа тем временем села напротив Льюистона.
– Значит, вы спасли нашего Сэма… – проворковала она. Аделина, сидевшая напротив Сэма, принялась объяснять, кто он такой. Даффи уже знал, что был их швейцаром. Осталось разузнать, когда это было.
Из их слов он понял, что они жили в том же самом здании, что и Браун. Так вот почему Брауну было известно, где они сегодня будут обедать? Не иначе как он нашпиговал их квартиру «жучками». Пока шел разговор, Сэм то и дело стрелял глазами то на небольшие, острые груди Аделины, то на округлые – Франчески. Интересно, может, у Брауна в их квартире установлены камеры? А если да, он наверняка знал, какие лакомства ожидают Сэма.
– Да-да, именно им ты и был, – произнесла Аделина, когда он вновь посмотрел на нее. Сэм попробовал по выражению ее лица определить, говорит она правду или нет. Выходило, что он их друг. Что он им помогал.
– И чем я вам помогал? – спросил он, не скрывая своего любопытства. Браун почему-то предпочел не распространяться на эту тему.
Аделина залилась краской и ушла от ответа. Франческа достала мобильный телефон и нажала кнопку адресной книжки.
– Позвоню Феликсу, – сказала она, вставая с места, вышла на улицу и, прислоняясь к витринному стеклу, заговорила в трубку.
Сэм извинился, сказал, что сейчас вернется, и направился в туалет. Здесь он достал из чемодана свой мобильник и набрал на трубке: 1888
Глава 14
Арона
Вместо того чтобы проводить время в саду или на берегу озера, Мэгги всю вторую половину дня просидела в спальне, у окна, и с тревогой наблюдала за Джессом. Антонелла носилась взад-вперед по лестнице, принося за один раз по одной выстиранной вещи. Это давало ей повод всякий раз, когда она открывала дверь, подсмотреть, что там делает Мэгги.
– Scusi, signora, va tutto bene? [9] – услышала Мэгги за своей спиной ее голос.
9
Простите, синьора, вы в порядке? ( итал.)
Антонелла была невысокой женщиной с коротко стриженными, курчавыми от природы волосами. Украшений она не носила, лишь темные платья, а поверх них – сувенирные фартуки; казалось, что она привозила их из всех мест, где бывала. Сегодня ее грудь украшал римский Колизей. В руках у Антонеллы было одно-единственное полотенце, хотя Мэгги была уверена, что та перестирала их как минимум дюжину. Кстати, эти полотенца пришлось специально заказывать, так как итальянцы не привыкли использовать в данном качестве лоскутки махровой ткани.
– Si, Antonella. Мне хорошо, bene.
На самом деле это была ложь. С того самого дня, как Мэгги познакомилась с Адамо, она стала замечать в поведении Джесса немалые странности. Он каждый день изучал Тору, потому что она велела ему это делать, но как только прочел то, что от него требовалось, тотчас брался за другой отрывок. Если раньше он читал без особой охоты, то теперь буквально проглатывал страницу за страницей. Например, «Энеида» Вергилия. Четыреста сорок две страницы. Когда Джесс наконец закончил читать, Мэгги дала себе слово, что тоже ее прочтет. И сколько же она осилила за два дня, уделяя чтению по два часа на ночь? Двести сорок страниц. Джесс же проглотил целиком всю книгу за два часа.
Антонелла сказала, как видела, что так же быстро читают глухие дети из школы при местном монастыре, потому что им нет необходимости озвучивать каждое слово. По крайней мере, Мэгги поняла Джесса, когда он завел речь о разграблении Трои, а потом принялся скакать по веранде, выкрикивая: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Правда, в последнюю неделю она почти перестала его понимать. Что он там упоминал? Кварки, если она правильно помнит… Когда же Мэгги попросила его объяснить, что это такое, он крикнул только одно слово: «физика», как будто это могло ей помочь. За один день он проглотил «Новый вид науки» Стивена Уолфрама – более тысячи страниц про какие-то клеточные автоматы, или как они там называются. А прочитав, заявил, что это книга изменит мир.
И вот теперь, столкнувшись лицом к лицу с правдой, Мэгги прекратила их многочасовые сидения в саду или на веранде. Феликс явно выбрал в матери Джессу не ту женщину. И хотя она вряд ли назвала бы себя тупой, ей было страшно оттого, что ее сын, похоже, гений. Он воплотил в себе все те таланты, напрочь отсутствующие у нее самой. Физическая ловкость. Она наблюдала, как он перевешивается через перила портичиолло, как бросает крошки хлеба Королю-Молчуну и другим лебедям – обе ноги в воздухе, балансирует на перилах, лежа на животе. И никакое падение ему не грозит.