Черная магия
Шрифт:
– Я тоже тебе не доверяю, - глухо сказала я.
Долгое время мы стояли посреди леса, изучая друг друга. Зашуршал снег, падавший с ветвей; вспорхнула, хлопнув крыльями, птица. Мы со Скай будто отрешились от всего мира. Слишком многое зависело оттого, чем обернется наше противостояние.
– Я учу Бри, Рейвин, Талию и других основам ведьмовской науки, - деревянным голосом произнесла Скай.
– Если я и рассказывала им о темной стороне магии, то только для того, чтобы они сумели от нее защититься.
– Зачем ты приехала в Америку?
Скай
– Хантеру пришлось приехать сюда по приказу совета. Он ведь рассказывал тебе, что исследует темную силу, уничтожившую многих из нас, так? Он назначен охотником. Я за него очень беспокоюсь, как и все в нашей семье. Он ступил на путь, полный опасностей, и мы не хотим, чтобы с ним случилась беда. Я приехала, чтобы помогать ему.
Мысль о том, во что вылилось поручение совета, заставила мои кулаки сжаться.
– Зачем он лезет в жизнь Kэла и Селены?
Скай ответила мне таким же ненавидящим взглядом:
– Совет подозревает, что они используют свою силу во зло.
– Kаким образом?
– воскликнула я.
Ее темные глаза буравили меня, проникая в самую душу.
– Этого я тебе не скажу, - прошептала она.
– Хантер считает, что ты им помогаешь, сама того не подозревая. Он прочел это в твоем сознании во время тат-меанма. Но я боюсь, что он мог ошибиться. Вдруг ты так сильна, что умеешь прятать свои истинные мысли от других?
– Ты шутишь, - оторопела я.
– Я уже не знаю, чему верить. Но главное - я не доверяю Kэлу и Селене. Боюсь, они способны на большее зло, чем ты можешь себе представить.
– Ты говоришь это только затем, чтобы сделать мне больно, - сказала я.
– Хочешь доказательств? Будут тебе доказательства. Хантер считает, что Селена задумала коварную интригу, в которой тебе отведена главная роль. ак ты думаешь, что они с тобой сделают, если ты откажешься им помогать?
– Ничего. Kэл любит меня.
– Возможно, - признала Скай.
– Но жизнь он любит больше. А Селена не остановится ни перед чем, чтобы заполучить тебя. Собственный сын окажется для нее лишь досадной помехой, если вздумает встать у нее на пути.
Я помотала головой:
– Ты бредишь.
– А что тебе подсказывает сердце?
– мягко спросила она.
– Что говорит тебе разум?
– Что Kэл любит меня, уважает мое мнение и делает меня счастливой, - сказала я.
– Что я люблю его и не позволю тебе причинить ему зло.
Скай задумчиво кивнула.
– Если бы ты умела ворожить, - произнесла она.
– Если бы ты увидела все своими глазами…
– Ворожить?
– повторила я.
– Да. Это один из способов прорицания, не совсем надежный, и все же… - пояснила Скай.
Я нетерпеливо качнула головой:
– Я знаю, что это такое. Я гадаю с помощью огня.
Ее глаза распахнулись так широко, что стали видны белки вокруг темных зрачков.
– Не может быть!
Я смотрела на
Все еще недоверчиво она произнесла:
– Пускай ты умеешь ворожить, но с помощью огня…
Я только пожала плечами.
– Ты когда-нибудь пыталась увидеть настоящее?
Я помотала головой:
– Я не управляю видениями. Они приходят как хотят. Обычно я вижу прошлое, иногда - возможные варианты будущего.
– Можно научиться получать именно те ответы, которых ты ищешь. Надо только задать вопрос и сосредоточиться на нем. Вода показывает нам то, что мы хотим увидеть. Kамень всегда говорит правду, но не показывает подробностей. Как ты думаешь, ты сумеешь заставить огонь отвечать на свои вопросы?
– Не знаю, - медленно произнесла я, уже раздумывая над тем, как это осуществить.
Десять минут спустя я проделывала то, чего не могла даже предположить. Мы со Скай по-турецки сели на снег, соприкасаясь коленями и положив руки на плечи друг другу. На плоском камне, выкопанном мной из-под снега, горел небольшой костерок. Он трещал, разбрасывая искры. В трещинах сучьев бурлила талая вода. Я воспламенила ветви одним усилием воли и ощутила тайную гордость, когда глаза Скай удивленно расширились.
Мы склонились над огнем, касаясь лбами. Я набрала полную грудь воздуха, закрыла глаза и погрузилась в медитацию. Возникла и исчезла мысль о том, что мои джинсы промокли насквозь, а зад почти отморожен. Я никогда не пробовала ворожить во время слияния разумов, пришла пора этому научиться.
Постепенно мое дыхание замедлилось и стало глубже, затем я ощутила, что мы со Скай дышим в унисон. Не открывая глаз, я потянулась и коснулась ее разума, натолкнувшись на такую же кирпичную стену, как и несколько дней назад в голове Хантера. Я начала толкаться в нее, чувствуя сопротивление; стена не сразу, но поддалась. Скай впустила меня в свой разум, оставаясь настороже. Я медленно нащупывала путь, готовая к отступлению в любой момент, если все это окажется ловушкой, если Скай решит на меня напасть. В ее душе я ощущала схожий страх, и мы одновременно замерли, а потом также одновременно ослабили защиту.
Оказалось непросто принять то, что я увидела. Скай с самого начала относилась ко мне с предубеждением, чуть ли не с ненавистью. K моему удивлению, я ощутила горечь и обиду, познав глубину ее неприязни, увидев, какой гнев она испытывала, когда я ранила Хантера, с каким подозрением она относилась к моей силе и пыталась разгадать ее источник. Я и не подозревала, что ведьмы могут передавать часть своей силы другим, пока не поняла, что она боится, не исходит ли моя мощь от Селены.
Наше дыхание слилось, разумы сплавились в единое целое, мы смотрели друг другу в самую душу. Она нежно любила Хантера и боялась его потерять. Она тосковала по Англии и родителям. Я увидела в ее сердце образ Элвин, младшей сестры Хантера, совсем не похожей на него. Я ощутила ее воспоминания о Линдене и трагической гибели.