Черная моль
Шрифт:
– Ручку. Бумагу.
Турок, усмехаясь, протягивает ему ручку и блокнот. Логан пытается вложить ручку в пальцы Ассанжа, но тот уже агонизирует.
– Он все это время был здесь, – говорит Логан, – я правильно понял?
Турок прячет ухмылку.
Логан поднимается на ноги и выходит наружу.
***
27 января.
Телевизионная заставка Fox News Channel. На экране Лора Ингрэм, шестидесятилетняя холеная блондинка в леопардовом комбинезоне.
– Сегодня президент Турции
Хроника: трясущийся, окровавленный, полуголый Джемаль с петлей на шее; встык – кадры с произносящим гневную речь отвратительным Эрдоганом. Толстые губы трясутся, усы топорщатся щеточкой.
Снова полные муки глаза Джемаля. Он открывает рот и смеется. Зубов во рту почти нет.
– Мурат Карайылан стал фактическим лидером Рабочей партии Курдистана после ареста Абдуллы Оджалана в 1999 году, – продолжает Лора. – Наши источники в Турции считают, что его казнь в каком-то смысле подвесила всех курдов…
Ведущая позволяет себе намек на улыбку.
Камера отъезжает от телеэкрана. Чья-то рука в перчатке берет пульт и переключает программу на сериал «Корона».
Глава 3. Дело божье
Небольшой, очень дорогой римский ресторанчик. Графиня с мужем и несколькими друзьями, в том числе рыжим англичанином, обсуждают недавнюю трагедию.
– Милый, а мы ведь когда-то встречались с Джулианом, помнишь? Его как раз куда-то перевозили, или, как у полицейских говорят, перемещали…
– Мимолётная встреча, – скупо улыбается граф, – я с ним двух слов не успел сказать. Питер, мне кажется, лучше его знал.
– Я? – рыжий заливается краской. – Какое там! Я птица не того полета. А он вам приглянулся, Helene?
Графиня пожимает оголенными плечами. Питер жмурится.
– Как… Это… прекрасно! – она запивает красным вином кусочек мяса с виноградными листьями. – Дорогой, ты должен попробовать. Необыкновенно. Именно к Примитиво де Мандурия. Я его недооценивала.
– Необычно, странно… Но хорошо, да. Питер, что скажете?
– Это лучше картошки с рыбой, – хмыкает Питер, – и на том хвала Господу.
– Ну, знаете!.. – графиня смеётся, ее лицо розовеет, она останавливает прикосновением руки проходящую мимо официантку. – Андреа, позовите, пожалуйста, вашего шефа.
– Си, синьора!
Граф достает сигару.
Сидящая у окна безвкусно одетая мужеподобная американка смотрит на него с ужасом.
***
– Синьора? – у края стола в полупоклоне замер шеф-повар. Одна рука прижата к груди, пальцы второй шевелятся, как будто он мысленно играет на фортепиано. Графиня смотрит
– Как вас зовут, наш дорогой волшебник?
– Паоло, ваше сиятельство!
– Паоло, мы все хотим выразить вам восхищение! Идеальное гастрономическое сочетание. Нет, не идеальное. Гениальное. Вы гений!
– Ваше сиятельство…
– О! – она машет рукой, – Хелен.
– Хелен, – он бросает взгляд на графа, но тот увлечен раскуриванием сигары. – Это я должен выразить свое восхищение!
– Присядьте, – графиня с улыбкой указывает на стул рядом. – Я же вас не отрываю сейчас?
– Нет, Хелен, – он садится, пальцы правой руки продолжают играть беззвучный ноктюрн.
Рыжий Питер смотрит на Паоло с ненавистью.
Графу наконец-то удается раскурить сигару, он выпускает огромное облако дыма и облегчённо вздыхает.
Американка у окна начинает бешено жестикулировать, подзывая официанта.
– У вас руки музыканта, а не шефа, – мягко говорит графиня, касаясь пальцем тыльной стороны ладони Паоло. – Такие руки сами по себе требуют восхищения… И поклонения.
– О, Хелен, – только и может ответить Паоло.
– Вы приходите к нам. Расскажете о своих секретах. Я расскажу вам о своих.
Она смотрит ему прямо в глаза. Он понимает – вызов брошен. Но не может отступить.
– Елена! – встревает Питер, – я, к сожалению, спешу, так что благодарю вас с графом…
– Хорошо, Питер, до свиданья, – улыбается графиня, не отводя глаз от Паоло.
К столику американки подходит метрдотель и склоняется над ней. Американка возмущённо тычет в сторону графа и тараторит по-английски, все больше повышая голос.
Граф зевает.
– Я не понимаю, – холодно улыбается метрдотель, – синьора, нон каписко, синьора!
Она набирает в рот воздух, но тут метрдотель кивает за спину и с кошачьей грацией даёт американке пощечину. По бокам ошеломленной гостьи вырастают двое внушительных бугаев с матовыми коричневыми лицами. Они хватают ее под локти и практически выносят из ресторана. Возвращаясь обратно, один насмешливо бросает:
– Унa лесбика де мерда, таччи суа… э ди тутти и янки…
– Дорогая, ты закончила? – граф благодушно поворачивается к жене. – Нам пора.
***
– О, мой Паоло! – графиня откладывает томик и встаёт навстречу гостю, – вина?
Сегодня он одет иначе, черная шелковая рубашка на груди расстёгнута, длинные волосы заброшены назад в красивом, явно художественном беспорядке. Белые тонкие брюки отлично сидят. Графиня склоняет голову чуть набок. В ее розовом ушке колеблется сережка, похожая на готовую оторваться каплю расплавленного серебра.
Паоло принимает вино, Хелена смотрит, как его пальцы обхватывают бокал. Крепко и уверенно. Он делает глоток и закатывает глаза: