Черная молния
Шрифт:
Кейн заколебался.
– Мне больше всего хотелось бы поговорить наедине с тобой, комвзвода!
– Это с моим превеликим удовольствием, – затряс головой спецназовец и встал на ноги. Они уже целых два часа торчали у Реджера, и пора было поговорить по душам. – Пойдем наружу и поглядим, на что похоже следящее оборудование Хокинга.
Они шли молча, пока не выбрели на стриженую лужайку.
– Ты хочешь, чтобы все было просто? – нарушил тишину Кейн.
Лейт выполнил отличный жим плечами.
– Если ты возражаешь против наблюдателя,
– Даже если он прекрасно знает, что делает? – усомнился Кейн.
– Даже тогда. Это всего лишь обычный боевой этикет и заурядные процедуры, без которых солдаты часто оказываются не правы в своих жалобах, исках и обидах перед лицом офицерского состава.
– Но ведь в данном случае это не так!
– Не так, – согласился Лейт.
Они опять проделали несколько шагов молча и опять заговорили.
– Мне бы хотелось услышать объяснение, – пожелал Кейн, – если таковое у тебя имеется.
– Имеется. Оно очень простое, Кейн, мы вам еще пригодимся!
Кейн тявкнул:
– Если мы такие некомпетентные, то зачем же вы нас выпускали из академии?
Лейт яростно надул живот.
– Ты можешь расценивать это, как хамство, но школа спецназа на Плинри построена не для того, чтобы воспитывать одних супервоинов. Нам в тесные сроки нужно подготовить много хорошо обученных парней для смелых партизанских действий. Временно. Тебе не привили подлинного иммунитета к атакам противника, к нежданным изменениям климатической среды и к просчетам в тактической логике. Это значит, что выживание на территории врага займет не более недели, а потому ты погибнешь.
– Но каково же наше реальное предназначение? Неужто мы призваны вынуждать правительство впустую тратить людей и ресурсы на охоту за врагом?
Лейт моргнул от сочувствия, когда уловил неподдельную горечь в голосе молодого товарища.
– Честно говоря, ответ в известной мере положительный. Мы не хотим, чтоб вас поймали, но чтобы этого избежать, надо было вообще никого и никуда не засылать.
– Но ты сам говорил нередко, что война есть война.
Лейт крякнул:
– Да-да-да! И если это тебе поможет, то я повторюсь еще и еще! Ты же знаешь, как много друзей я потерял за эти годы. Если б я мог найти разумное решение, позволяющее существовать просто и без натуги, то уже давно бы это сделал.
Целую минуту Кейн сохранял молчание, хотя страшно хотелось фыркнуть.
– Сейчас я изо всех сил стараюсь на тебя не злиться, – сказал он наконец. – Знаю, ты тоже негодуешь и прячешь негодование в себе. Зато я теперь видел и знаю, что значит посылать людей на задание и предвидеть загодя, что они не вернутся!
– В первый раз было трудней и печальней всего. Но ты еще никого не терял взаправду!
– Да, но все-таки я отважусь сформулировать сердцевинный вопрос: зачем ты здесь?
– Это мой единственный шанс покончить с войной.
Лейт был уверен, что Кейн не поймет ответа, но молодой командир быстро кивнул.
– Шанс
– В основном, – сказал Лейт. – Как я уже говорил, жизнь партизанского формирования на вражеской земле скоротечна. У двух команд, работающих крупно и сообща, шанс на продление проживания сильно увеличивается.
– А чего ж ты сразу не говорил? К чему эти пошлые прятки в тени?
Лейт оторвал мысли от Рождественского Проекта и вернул их к текущим соображениям.
– Все полностью зависит от твоей воли. Захочешь, опять растворимся в тени, захочешь, выйдем воевать открыто. Вы можете взять нас к себе в команду, и мы станем подчиняться тебя напрямую и безропотно.
Кейн проницательно фыркнул, не утерпел-таки:
– Хороший будет нам всем урок! Матерые спецназовцы на побегушках у желторотых призывников. Может еще какая имеется в запасе альтернатива?
Лейт в миллионный раз надул губы! Вообще он был человек бесстрашный.
– Командовать войсками буду я! Просто и чисто!
Кейн остановился, оглядываясь на дворец. Какие у Реджера хоромы-ы!
– Ну так чтобы ты предпринял на моем месте? – спросил он у комвзвода.
– Если б мне было столько же лет, сколько сейчас тебе? Скорее всего первое бы сделал. Я бы послал к чертям собственное падение в чужих глазах. Миссия – вот что всего важнее!
– И ты бы консультировался со знатоками по каждому интересующему вопросу?
Лейт взглянул на Кейна – до этого он большей частью глядел в землю – и заметил у него на лице улыбку.
– Думаю, что так!
Молодой человек кивнул в ответ. Тик, что тут попишешь!
– Как только мы покинули Плинри, я стал бояться, что слабоват для лидерства, – мягко сказал он. – Я никогда раньше ничего подобного не делал. Я не хотел сойти за дурака, хотя пренебрегать руководителем для команды было воистину идиотством! Ладно уж, отныне я передаю себя в твое распоряжение!
– Я принимаю твое предложение, – сказал Лейт, видя, как на лице Кейна скопились напряженные силовые линии. Понадобится еще очень много времени, чтобы молодой человек и впрямь обрадовался своему подчиненному положению. – Давай вернемся назад и всем про все расскажем. Нам еще много каких акций надо спланировать, прежде чем отправляться в «Сэндиграфф».
– Ты и впрямь хочешь туда пойти?
Лейт кивнул. У него тоже был тик.
– Боюсь, что я вошел в раж. Время идет, а мне все еще необходим приводной рычаг, за который мы потянем и получим нужную информацию. Так или иначе, а нынешней ночью мы начнем вовсе манипулировать таким рычагом…
ГЛАВА 19
Честь.
Это слово снова и снова эхом носилось в сознании Канаи, когда он в одиночестве сидел за столиком в баре «Сэндиграфф». Ругательство из пяти букв, сложный вопрос, на который у него не было ответа. Честь. Честь. Честьчестьчестьчесть…