Чёрная орхидея
Шрифт:
Хотя, если уж быть действительно честной с собой, – именно это и будоражит кровь. Настолько, что дыхание всё-таки сбивается, рассудок затягивает туманной пеленой непонятной эйфории, а держать собственные эмоции под контролем становится всё труднее.
Кислород в лёгких быстро заканчивается. Ведь мужчина отбирает его у меня. Целует настолько глубоко и страстно, будто бы не просто ласкает – делится со мной тем необъятным животным голодом, который переполняет его самого.
Это ощущение… Ошеломляет. Никакого притворства. Лишь чистые инстинкты. Оно буквально пронзает моё тело тысячами раскалённых игл. Пробирается
– Маркус, – срывается с уст само собой, как только я перестаю чувствовать его прежнюю близость.
На лице англичанина расцветает очередная жестокая ухмылка. Он обходит меня и становится за спиной, потянув за кончики лямок, завязанных на шее сзади. Узел легко поддаётся нехитрой манипуляции, а брюнет стягивает платье вниз, позволив чёрной ткани упасть у моих ног.
Нижнего белья на мне нет. Только чулки. Судя по тому, что уже дважды мой гардероб был пополнен, а этой детали так и не предоставили… Ни к чему она.
– Скажи это ещё раз, цветочек. Мне нравится, как ты произносишь моё имя… – тихонько шепчет на ухо мужчина.
Его правая ладонь зарывается в мои волосы, собирает прядки, наматывает на кулак и оттягивает назад, вынуждая запрокинуть голову. И всё, что удаётся выдавить из себя в ответ, – лишь протяжный стон, потому что следом за сказанным мой искуситель одаривает шею жалящим поцелуем, а затем прикусывает кожу и резко разворачивает к себе лицом.
– Маркус…
Цепь тихонько позвякивает, когда я слегка дёргаюсь. Но звук быстро теряется среди полумрака, окутывающего зал, и вновь наступает тишина.
Перекрещенные железные путы впиваются в мои запястья ещё сильней и более болезненно, нежели прежде, а я задыхаюсь, ощущая тяжёлый пронзительный взгляд цвета тёмный ультрамарин, откровенно наслаждающийся тем, как я извиваюсь, пойманная в ловушку.
– Повтори…
Его правая ладонь до сих пор тянет за волосы. Немного сильнее, чем я могла бы с лёгкостью выдержать. А левая умещается между моих ног, предельно нежно и медленно поглаживая внутреннюю сторону бедра.
Контраст ощущений отзывается в подсознании острым диссонансом и… Воспламеняет кровь ещё ярче прежнего. Я буквально чувствую лёгкие покалывания по коже, подобные разрядам тока. Уже знакомое ощущение. И я знаю, как раскалить его до тех пределов, когда пылающая изнутри агония принесёт сладостное облегчение. Нам обоим.
– Маркус… – произношу то, что он желает услышать.
Подаюсь вперёд, насколько это возможно в силу моего положения.
– Пожалуйста… – добавляю вынужденно.
В мои губы впивается очередной жестокий поцелуй, напоминающий больше многочисленные укусы. Можно подумать, англичанин намерен выпить меня, вытянуть всю душу, оставить клеймо. И я принимаю эту грубую ласку, будто бы с ума схожу вместе с ним. Впрочем вряд ли могло бы быть иначе.
– Ох… – вновь теряю контроль над речью, как только мужчина проталкивает в меня два пальца.
На этот раз он не даёт времени привыкнуть. Да и не нужно оно мне. К тому же Маркус почти сразу отстраняется, чтобы повторно развернуть к себе спиной. И вновь вторгается, перехватив
Я резко втягиваю воздух от переизбытка незнакомых ощущений. Несмотря на попытку казаться сдержанней, разливающееся по венам удовольствие оказывается сильнее. Оно вышвыривает меня из этой реальности, превращая мир в разрозненную пелену из бесчисленного множества кусочков чистейшего наслаждения. Но ритм движения во мне не прекращается. Наоборот, становится ещё жёстче и грубее, хотя прежде казалось, такое просто уже невозможно.
Рука мужчины скользит по моей спине, гладит по плечам и оборачивается вокруг шеи, сдавливая… перекрывая доступ к воздуху. Я зажмуриваюсь, в то время как моё сердце заходится в немыслимом ритме. Ещё совсем немного в таком же темпе – и вовсе остановится, не выдержав.
– Fucking, – слышу хриплое от Маркуса.
Он прижимает меня к себе крепче, а пальцы бьют по клитору. Член пульсирует внутри меня, усиливая ощущения сжатия собственных мышц. Боль и удовольствие смешиваются, превознося прежние ощущения тысячекратно. Внутренности словно разрывает в клочья. Настолько неумолимо сладостно, что мне уже и не хочется “собираться воедино” вновь.
И правда, Fucking!
Сколь бы я ни готовилась к тому, что происходило сейчас, никто не предупреждал, что может быть так невообразимо хорошо…
ГЛАВА 8
Солнце давно взошло. Маркус уснул примерно час назад. Но мне так и не удаётся последовать его примеру. Слишком много всего кипит в подсознании, чтобы я могла предаваться забвению. И даже прохладные потоки воды не помогают унять тот водоворот эмоций, который переполняет подобно наводнению, захлёстывая те жалкие остатки здравомыслия, которые ещё могли бы во мне оставаться после недавних событий.
В сотый раз изучив размеры синяков на своих запястьях, я покидаю спальню и спускаюсь вниз. Для начала – за новой порцией кофе, а потом – исследовать ту часть поместья, которую ещё не видела. Меня не интересует огромный бассейн или подсобные помещения. Я иду дальше, в самую глубь. Туда, где внутренний двор украшает цветочная оранжерея.
Стеклянное царство гранита и плодородной земли под постоянным климат-контролем наполнено солнечными лучами и всего одним единственным видом растительности. Maxillaria schunkeana – редчайший цветок семейства фаленопсисов, обладающий насыщенным тёмным оттенком. Чёрная орхидея.
“Три, четыре, семь, шесть, восемь: лепестки цветков мы бросим…” – всплывает в моей голове тоненьким девичьим голосом, напевающим незатейливую считалочку, пока я осматриваюсь.
Не могу себе отказать в порыве прикоснуться к хрупким соцветиям. Затрагиваю некоторые из них кончиками пальцев, пока неспешно бреду вдоль оранжереи.
В конце зала расположена своеобразная зона отдыха из плетёной мебели: двухместный диванчик, пара кресел и низенький столик со стеклянной столешницей. Именно там я и располагаюсь, продолжая не один последующий час гипнотизировать неопределённым взором раскинувшееся вокруг великолепие из зелени и цветов, чей образ запечатлён на моём теле.