Черная принцесса
Шрифт:
– Да приводил как-то, я плохо ее запомнил, мельком видел. Валентина говорит, что спрашивала у него, он сказал, что пока ничего серьезного. Да успеет сто раз, двадцать два года всего парню. У Надежды вот непонятно... Не нравится мне этот очкарик ее, и все тут! Мямля какой-то...
– Да ладно тебе, – примиряюще сказал Константин. – Ей ведь хорошо. А то надавишь на нее, вообще одна останется, будет потом всю жизнь тебя упрекать, что ты ей судьбу поломал. Пусть сама разбирается, девка взрослая. Ну и что, что очкарик? Может, жить нормально будут.
– Да не в том дело, что очкарик... – начал было Виталий, но Коршунов перебил:
– Погоди ты, может, она сама его бросит. Он же тебе не мешает?
– Да
– Ты как себя сейчас чувствуешь-то? Успокоился немного?
– Ты знаешь, да, – ответил Виталий. – Вот поговорил с тобой, выпил – легче стало. Все это чушь на самом деле, надо решать скорее все проблемы да дальше жить нормально.
– Ну и отлично. – Константин посмотрел на часы. – Так, Виталя, я поехал, завтра вставать рано. И ты давай не засиживайся допоздна, а спать ложись. И утром домой езжай, не нужно тебе одному торчать, тогда и мысли глупые приходить не будут.
– Хорошо, хорошо, – кивнул Милентьев. – Я вот допью сейчас да лягу.
Он проводил Константина до машины, махнул ему на прощание и запер ворота.
– То есть вы уехали в первом часу ночи и больше на дачу не возвращались? – уточнила я, когда Коршунов закончил рассказ.
– Нет, зачем мне возвращаться? Я домой поехал, – сказал Константин Александрович.
– Понятно. Скажите, а сами вы как думаете, мог ли кто-то из ваших знакомых убить Виталия?
– Да кто? – развел руками Коршунов. – Меня эта новость просто в шок вогнала, я даже и предположить ничего подобного не мог...
– А что, если кто-то действительно копает под вашу фирму? – спросила я.
– Но зачем для этого убивать директора? Фирма все равно осталась, она продолжает свое существование. Какой смысл его убивать? Он же не один здесь работал.
– А кто еще, кстати, здесь работает?
– Ну не считая нас с Виталием, еще Софья Давидовна Ройзман, это наш бухгалтер. Очень грамотная женщина, никаких претензий по работе к ней нет. Правда, характер у нее не сахар, но это уже, как говорится, частности. Главное, что ей можно доверять. Еще, естественно, работают несколько риелторов. Но им-то какой смысл? И потом – кто из посторонних мог знать, что Виталий будет на даче в это время? И способ убийства... Да нет, все это мне кажется маловероятным.
– Кстати, – подняла я палец. – В самом деле, кто мог знать, что вы в тот вечер встретитесь на даче?
– Не знаю, но думаю, что никто. Во всяком случае, я никому не говорил. Если только сам Виталий... Но я даже не могу представить кого-то постороннего, кому это выгодно.
– А не постороннего? – прямо спросила я.
– Я понимаю, о чем вы говорите, – кивнул Коршунов. – Да, формально смерть Виталия выгодна многим его близким людям – жене, детям, даже отчасти сестре жены... Но поймите, что это лишь формально! Зачем кому-то из них его убивать, раз уж мы рассматриваем эту фантастическую версию? Валентине, например, зачем? Она давно не работает, живет безбедно, любовников у нее нет – это если предположить, что она хотела жить с другим, а Виталий ей в этом мешал. Зачем ей лишать себя мужа, который о ней заботится и приносит деньги? Сама она, кстати, не умеет их зарабатывать. Ее сестра Галина? Она, конечно, что-то там получит после смерти Виталия, но опять – не настолько она бедствует, чтобы таким образом заполучить эти деньги. У нее своя квартира, Валентина материально ей помогает. Если бы ей на что-то понадобилась крупная сумма, ей достаточно было бы попросить у Виталия или Валентины, и они бы дали без разговоров. Так что и ей нет смысла! Просто я хорошо осведомлен об отношениях внутри этой семьи, потому и говорю так уверенно, – пояснил Коршунов. – Что касается детей, то я даже обсуждать
– А Вероника Балашова, что вы о ней можете сказать? – спросила я.
– О ней я даже и говорить не хочу, потому что там и так все понятно, – усмехнулся Константин. – Обычная история. Молодая девушка, не имеющая, кстати, ничего, кроме молодости и привлекательной внешности, продает себя уже не очень молодому, но обеспеченному человеку. Ей убивать и вовсе смысла нет, потому что Виталий был далеко не дурак и, естественно, ничего ей не завещал. На что ей было рассчитывать? После его смерти она просто вылетит из этой квартиры и останется без средств к существованию. Вот и все. А на то, чтобы найти другого такого стареющего дурака – уж простите за грубость! – нужно время. Нет, искать надо где-то в другом месте, в другом... – задумчиво проговорил Коршунов.
– Что ж, сначала мне предстоит подумать, чтобы понять, в каком, – вздохнула я и улыбнулась невесело. – А сейчас мне пора.
– Если что будет нужно, обращайтесь, – подал ей на прощание руку Коршунов.
Сев в машину, я поехала домой, думая по дороге, каков же должен быть мой следующий шаг. Наверное, стоит все-таки ознакомиться с материалами дела, напрячь для этого кого-то из друзей в милиции... Хорошо бы, если бы делом об убийстве Милентьева занимался кто-то из моих знакомых. Хотя вряд ли я узнаю что-то кардинально новое из материалов дела, но ведь нужно что-то предпринимать! Пока других путей я не видела. Я набрала на-удачу номер Андрея Мельникова. Тот, как оказалось, был занят по уши, но собщил мне, что дело об убийстве Милентьева расследует отдел Володи Кирьянова, моего давнего приятеля Кири, как я его по-свойски называла. Я позвонила Володе, и тот сказал, что я могу завтра с утра подъехать в отделение, он со мной переговорит. Успокоенная, я поблагодарила его и отправилась домой.
Однако на следующий день я не успела сразу поехать в милицию, как планировала. Помешал этому телефонный звонок от Валентины Милентьевой. Голос ее звучал взволнованно и растерянно.
– Татьяна, у нас тут неприятное событие... Господи, я так и знала, что что-нибудь еще непременно случится! Но это вообще ни в какие ворота...
– Что произошло? – быстро спросила я.
– Понимаете, пропала одна вещь... Пистолет, – понизила голос Милентьева.
– Чей пистолет? – уточнила я.
– Виталия, у него был пистолет. А теперь его нет!
– Подождите, Валентина Михайловна, я сейчас сама приеду, и мы поговорим на месте, – сказала я и пошла собираться.
Пропажа пистолета, который, оказывается, был у Милентьева, меня сильно удивила и даже насторожила. Такие исчезновения обычно влекут за собой весьма печальные последствия.
«Не стоит пока нагонять страсти», – успокаивала я себя, сидя за рулем по дороге к дому Милентьевых.
Валентина Михайловна была очень бледной, когда открыла дверь. Бледность лица, а также воспаленные веки сразу бросились мне в глаза.
– Проходите, – проговорила она слабым голосом и отступила в глубь прихожей. – Я, наверное, скоро в больницу попаду.
Валентина Михайловна провела меня в гостиную и предложила кофе, от которого я отказалась – не хотелось тратить время.
– Пистолет хранился в доме, как я понимаю, – начала я.
– Да, – подтвердила Милентьева. – Он лежал у Виталия в кабинете, в ящике письменного стола. А сегодня я заглянула туда и обнаружила, что его нет!
– А какой он был марки?
– «Беретта», кажется, – проговорила Милентьева.