Черная Птица
Шрифт:
– О, крестный папа! – улыбнулась Люси.
– Я говорю тебе то, что думаю. Но в чем же твое средство? Рассказывай!
– Оно очень простое…
– Самые простые средства – всегда самые лучшие! – проговорил Вильямс наставительным тоном. – Ну, говори, дитя, я слушаю.
– Мне кажется, что если приотворить немного окно, то негры легко спустятся из него с помощью веревки; таким же способом они могут и подняться наверх, тем более что окна не выше, чем на четыре или пять метров от земли.
– Вот это идея! Великолепно, восхитительно! И как я не додумался до этого сам! Нет, что и говорить,
– Они в передней, вы увидите там целый клубок веревок в углу налево, около стола.
– Отлично, я найду их, не беспокойся об остальном.
И он быстрыми шагами вышел из гостиной, а через четверть часа вернулся в сопровождении Аполлона и Януса: последний нес толстую связку веревок.
Негры были, по-видимому, не слишком довольны тем доказательством доверия, какое собирался дать им их господин.
Вильямс оглянулся кругом, но Люси не было в комнате.
– Славно! – вскричал он с нетерпением. – Куда же она девалась? У этого ребенка ртуть вместо крови в теле, она ни минуты не может оставаться спокойно на месте! Куда же она пошла вместо того, чтобы ждать меня здесь? Что же я теперь буду делать?
Негры тайком обменялись взглядами: после таких слов своего господина бедняги считали себя уже спасенными. Но их надежда не замедлила рассеяться как дым: послышались торопливые шаги, и почти в ту же минуту вошла Люси.
– Как, вы уже успели вернуться, крестный! – вскричала она. – Однако вы скоро это сделали!
– Дело не в этом, сударыня! А почему вы меня не дожидались, как я сказал вам?
– Я пошла предупредить братьев.
– А! Хорошо! Но какое же дело твоим братьям до того, скажи на милость?
– Очень большое, мне кажется!
– Как же это так? Не угодно ли тебе объясниться по крайней мере?
– Конечно, крестный! Если бы я не предупредила братьев, то они, увидев двух негров, спускающихся из окна, могли бы подумать, что те покидают нас, изменяют, и, пожалуй, выстрелили бы в них.
– Ну я вижу, что ничего не умею предугадывать; но, к счастью, ты ничего не забываешь.
Негры задрожали всем телом при одной мысли о той опасности, какой они могли бы подвергнуться, если бы девочка не предупредила ее вовремя.
– Что мы теперь станем делать?
– Мы откроем это окно.
– Ну, марш за работу! И живо; дети мои, у нас времени немного.
Негры молча повиновались.
– Хорошо ли вы поняли мои приказания?
– Да, господин! – ответил Янус.
– Повтори, что я сказал.
– Вы посылаете нас на разведку, чтобы узнать, не собираются ли скваттеры в эту сторону.
– Так, а еще что?
– Мы должны, – продолжал Янус, – подойти как можно ближе, но так, чтобы нас не заметили, и как только точно узнаем, в каком положении дела, поскорее вернуться назад.
– Так, верно. Привяжите покрепче эту веревку. Хорошо! Еще одно слово: когда вы вернетесь, вы ударите три раза в ладоши и произнесете только одно слово: «Люси». Хорошо ли вы поняли меня?
– Да, господин!
– Ну, тогда отправляйтесь в путь!
Оба негра влезли на окно, обхватили руками веревку и благополучно сползли по ней на землю; потом они пустились
Вильямс втащил веревку, запер окно и ставни и, усевшись в кресло, со вздохом облегчения произнес:
– Теперь будем ждать их возвращения!
– Да, крестный папа, а я воспользуюсь этим временем, чтобы посмотреть, не надо ли чего маме.
– Так, так; ступай, деточка!
Девочка тихонько и осторожно вошла в спальню своей матери.
Глава X. Как хитрый вождь команчей обманул старого скваттера, который сам думал обмануть его
Теперь мы вернемся к полковнику и его друзьям, которых мы давно уже покинули, слишком увлекшись – сознаемся в этом откровенно – одной очаровательной девочкой, по имени Люси, такой доброй, преданной и развитой не по летам.
Тот план действий, который был выработан на общем совете полковником, индейским вождем, управляющим и Гранмезоном, был приведен в исполнение от начала до конца, за исключением того пункта, который касался удаления женщин и детей плантатора: как мы говорили уже, они согласились только перейти в другой домик.
Черная Птица, согласно решению совета, вскочил верхом на лошадь и во весь дух помчался в лагерь своих воинов. В час, назначенный старым скваттером, он был уже на лугах Зеленой реки. Он привел с собой не сорок пять воинов, как обещал, а сто двадцать самых отборных и самых храбрых своего племени.
Черная Птица был не только необыкновенно храбрым вождем, но и обладал испытанной проницательностью и хитростью; в другой среде, чем та, в которой ему приходилось упражнять свои таланты, он в своей военной ловкости и хитрости не уступил бы самым тонким и опытным дипломатам. Он далеко не доверял словам старого скваттера и подозревал, что тот не сообщил ему своих настоящих намерений относительно тех средств, которые рассчитывал пустить в ход для того, чтобы захватить врасплох плантаторов, и той действительной силы, какою он располагал для этого предприятия. Что же касается до обещаний, на которые скваттер был так щедр по отношению к нему, то Черная Птица слишком хорошо и с давних пор знал этих бродячих охотников, не имевших ни веры, ни законов, это позорное пятно белой расы, к которой они принадлежат и которую бесчестят своим вероломством, любовью к грабежу и в особенности жестокостью, далеко превышающей свирепость самых безжалостных из краснокожих, – слишком хорошо, повторяю, знал все это, чтобы поверить хоть одному слову старого разбойника.
На расстоянии версты от лугов Зеленой реки Черная Птица разделил свой отряд на две части: одну – в сорок пять человек, над которой он сам принял команду, и другую – из семидесяти пяти воинов, начальство над которыми поручил своему другу, очень опытному старому вождю, прозванному Аллигатором за его хитрость, на которого Черная Птица мог вполне положиться, что бы ни случилось. Оба вождя отошли в сторонку, выкурили трубку мира и стали держать совет, длившийся около получаса; затем, когда они согласились во всех пунктах, присоединились к воинам, которые все время совещания неподвижно и молча сидели на своих лошадях, точно изваяния из флорентийской бронзы. Вожди церемонно раскланялись друг с другом и расстались.