Черная пустошь. Дилогия
Шрифт:
Зато Ричард все прекрасно понял, почему Адам и Майкл злятся друг на друга: Майкл сомневается в правильности своих действий, а Адам злится, что первый контакт со зверями прошел по такой ущербной схеме. Хотя назвать эту схему ущербной, по большому счету, нельзя – первобытный инстинкт человека уничтожить все неизвестное и страшное вряд ли можно подавить полностью. Ричард прекрасно понимал Майкла: из леса вдруг появляются звери, об опасности которых предупреждалось неоднократно, по внешнему виду этих зверей можно судить об их силе, звери эти совсем непохожи на невинных овечек,
Адам отвернулся, теперь на его лице не было злости, его лицо казалось маской, которую забыли научить улыбаться. Он переключил рацию в режим общего оповещения:
– Всем – отбой! Повторяю, всем – отбой! Всем продолжить прерванную работу! Конец связи.
Майкл между тем разговаривал со своими снайперами на крыше транспорта:
– Кто-нибудь из волков покинул поле?
– Было плохо видно, но мой напарник клянется, что на левом фланге в самом начале заметил движение в сторону леса.
– А ты?
– Я смотрел в другую сторону.
– Сколько могло уйти? – Майкл устало протер глаза кулаком.
– От пяти до десяти, не больше.
– Хорошо, конец связи.
– Классно постреляли, – раздался голос Густафсона.
Голос Шведа был спокоен, в его огромных руках винтовка казалась бамбуковой палочкой. Он казался человеком, успешно выполнившим тяжелую и сложную работу.
– Пошли, посмотрим, – сказал Ричард и первым пошел вперед.
Сразу за ним пошли Майкл и Ким, за ними Густафсон и Адам.
Картина была страшной для непривычных к подобному людей, но тут таких не было. Всем им доводилось видеть такое поле боя: воронки от взрывов, искалеченные трупы, кровь, части тел. Непривычным было только отсутствие оружия и то, что тела не были человеческими.
Ричард осторожно обошел оторванную голову сейра, ее глаза были широко открыты, обломки костей и сизые жгутики оборванных сухожилий торчали из рваной раны. Глаза стеклянными шариками бессмысленно смотрели в небо. Чуть дальше лежала оторванная лапа с когтями длиной примерно в пятнадцать сантиметров. Если бы это была человеческая рука, то можно было бы сказать, что рука оторвана по самое плечо.
Еще дальше лежала бесформенная груда, которую с большой натяжкой можно было назвать телом, так все было залито кровью, которая уже начала темнеть.
Майкл смотрел на тело сейра, лежащее перед ним: передние лапы протянуты вперед, задние подогнуты как бы в прыжке, пасть оскалена, зубы все белые, только ближе к корням начинают желтеть. Зубы производили впечатление – каждый размером с большой палец взрослого мужчины, клыки еще длиннее.
Нервы Майкла все еще были напряжены, и он без труда ощущал множество запахов: кислый запах взрывчатки из воронок, запах взрытой земли, запах тел мертвых животных, запахи их пота, крови, внутренностей, вывалившихся из живота сейра от взрыва – наверное, граната взорвалась совсем рядом. Из пасти зверя воняло типичным
Адам встал на колени перед одним из тел и перевернул его. У зверя была расплющена голова, но все остальное было в порядке. Потом он перевернул тело, лежащее рядом, у которого осколками был исполосован весь левый бок.
Швед встал рядом с ним:
– Что ты делаешь, Адам? Они ведь мертвые.
– Смотри сюда, – Адам показал на низ живота сейра, лежащего слева, – а потом сюда, – он показал на тело справа – и скажи мне, что ты видишь.
Швед внимательно посмотрел сначала налево, потом направо, потом внимательно присмотрелся к каждому телу и прошептал:
– Черт меня подери!
– Нет, черт бы нас всех подрал, Арни, черт бы побрал нас всех, – устало сказал Адам, поднимаясь на ноги.
– Что? – к ним подошел Майкл, его лицо казалось спокойным, но крепко сжатые побелевшие губы выдавали его.
– Посмотри сам, – Адам указал на тела сейров.
Майкл посмотрел, медленно переводя взгляд с одного тела на другое, и уголки его рта медленно поползли вниз, губы дрогнули.
– Черт, черт, черт, – прошептал он, как заклинание.
– Как ты думаешь, многие беременные женщины пошли бы в атаку против неизвестного врага, Майкл? – бесстрастно спросил Адам.
– Черт, я же не знал, Адам, я же не знал! – голос Майкла дрогнул и сорвался в шепот. – Я же не знал! – его шепот был громче любого крика.
– Я знаю, что ты не знал, – тихо сказал Адам, – никто из нас не знал. Если бы ты не скомандовал, то команду отдал бы Ким или ребята начали бы стрелять сами.
– Черт бы меня подрал, – прошептал Майкл и изо всех сил ударил себя кулаком по голове.
Он бы заплакал от бессилия что-нибудь изменить или повернуть время вспять. Он бы заплакал, если бы умел.
– Не казни себя, Майкл, – тихо сказал Адам, положив руку на плечо друга, – и прости меня, что я сорвался на тебя.
– Нам же сказали, что это просто звери, Адам, тебе же так сказали эти гребаные Хозяева! – выдохнул Майкл, сжав кулаки.
– Да, – спокойно кивнул Адам, – сказали. Но мне кажется, что нас обманули, Майкл.
– Что ты имеешь в виду, старший? – глаза Майкла напоминали глаза умирающего от старости больного пса.
– Я думаю, что Хозяева изначально смогли настроить нас против них, запугав нас их внешним видом и рассказами об их силе, жестокости и хитрости. А еще я думаю, что Хозяева сделали так, чтобы мы с самого начала оказались в подобной ситуации.
Майкл устало разжал кулаки – пальцы дрожали, чуть заметно, но все же дрожали.
– Нас подставили, да, Эйд?
– Да, – вздохнув, ответил Адам, – я думаю, что Хозяева сделали все возможное, чтобы мы нанесли удар первыми. Теперь нам некуда деваться и некуда бежать. Нам придется убить их всех, потому что они никогда не простят нам и будут мстить до последнего. Не думаю, чтобы я простил подобное, случись такое с моей семьей или родственниками.