Черная радуга
Шрифт:
Пятидесяти долларов хватило, чтобы убедить доктора в законности моей просьбы.
— Когда вы сообщите результаты?
— Завтра утром, не раньше. — Он черканул мой телефон и намекнул, что надо бы работать, а то ничего не выйдет.
Я вышла на воздух и села в машину к Алексею. Он находился в прострации и слушал Баха. Последнее свидание с женой сковало его.
— Надо ждать результата анализов. Патологоанатом сделает все, что можно.
— Таня, это ваше дело. И ваше дело — найти…
Я не стала докучать ему и, посоветовав
Если Лена умерла естественной смертью, то косвенная вина за это ляжет на Катю и Свету, но это только в том случае, если в порошке были какие-то примеси. Была ли Лена наркоманкой? Иволга только об этом и говорила, Кондратьев решительно отрицал. Какой смысл в приеме «Найс боди» вместе с кокаином и спиртным? Совершенно ясно, что такой коктейль подорвет здоровье любого человека за неделю. Я не хотела отказываться от версии, что наркотик был в порошке. Если Лену убили, тогда моя гипотеза получала серьезное подкрепление. Зачем убивать выздоравливающую молодую женщину, тихо-мирно лежащую на койке? Цель может быть только одна: предотвращение утечки информации, она что-то видела, она что-то знает. Как ни горько это осознавать, но при таком раскладе именно я могла стать невольной виновницей ее гибели.
Не нарисуйся я в больнице, преступник, может быть, не стал бы перестраховываться. Если о том, что я частный детектив, знала Иволга, значит, об этом знал весь медперсонал.
— Зря ревешь. — Я нашла ее, одиноко сидящую в сестринской.
— Я нравилась ему. Теперь вы все будете подозревать меня. Он так богат, и почему бы мне не убрать его жену и не расчистить себе дорогу?
— А откуда ты знаешь, что Лену убили?
— Я же ее врач. Она уже выздоравливала.
Мнение, к которому нельзя было не прислушаться.
— Еще ничего не известно. Но если это так, тогда тебе не избежать серьезного разговора со следователем, особенно если после опросов всех и вся выяснится, что Алексей тебе еще и цветы дарил.
— Но я же лечащий врач!
— Аргумент, которым действительно можно оправдать любой подарок. И все же…
— Что мне делать?
— Говори все как есть, — я не представляла себе, как в данном случае напрямую можно свалить вину на дежурного врача, — и не пытайся врать. Поймают на лжи, вцепятся намертво. Ты не позволишь мне осмотреть палату, где лежала Лена?
— А ты мне поможешь?
— Услуга за услугу. Только о том, что я осматривала комнату, никому… Хорошо?
Мы вошли в палату. Перед нами колыхался огромный зад уборщицы. Грязная тряпка елозила по полу. Койка, на которой еще недавно лежала Лена, была уже занята. Естественно, постель сменили, а из тумбочки все вытрясли. Я пробежалась туда-сюда, не решаясь выказывать эмоции.
— Куда выбрасывают мусор?
— А вы уверены, что вам это необходимо? — недоумевала Иволга.
— Уверена.
Контейнеры
— Уже вторую неделю не вывозят, — посетовала Иволга, стоя рядом со мной на безопасном для здоровья расстоянии.
Свалка была та еще. Найти в этой куче пустую яркую упаковку из-под таблеток не составит особого труда. Только кто даст гарантию, что именно из этой баночки, скляночки, пакетика, бумажечки покойная употребила внутрь нечто?
Преодолев отвращение и заткнув нос, я подошла к границе отбросов. Иволга не последовала за мной, невольно подчеркивая, в какое дерьмо я влезла. Больше десяти секунд я не выдержала и по-быстренькому вернулась.
— Когда вы обнаружили, что Лена без сознания?
— Галя Абрамова, наша медсестра, вбежала ко мне в седьмом часу утра вся в слезах. Она возилась в этой же палате с очень тяжелой женщиной. Работала всю ночь и, когда стала уходить, обратила внимание, что Лена спит, несмотря на дикие вопли страдающей наркоманки. Ей показалось это странным. Разбудить ее она так и не смогла.
Я пообещала Ксении Петровне обязательно заскочить следующим утром, вышла на улицу и направилась в административный корпус.
К главврачу удалось попасть только после предъявления моего удостоверения и весьма прозрачных намеков на возможные неприятности.
Симбирский предстал озабоченным и загруженным текущими делами. Сразу две телефонные трубки висели у него на ушах. Он глазами пригласил меня сесть и с двойным усердием принялся объяснять невидимому собеседнику, как обезопасить человека от самого себя во время эпилептического припадка.
Я смиренно ждала, пока он освободится от опутавших его спиралевидных проводов, стараясь сосчитать количество подбородков главврача. Не то пять, не то четыре… Хорош боров.
Заплывшие салом глазки уставились на меня.
— Я по поводу смертельного случая сегодня утром.
— Секретарь сказала, что вы частный детектив. Я так понимаю, вас наняли родственники покойной?
— Ее муж.
— Обычное дело. Вошла в маниакальное состояние, то есть состояние с навязчивой идей, и покончила с собой.
— Это вам сказал лечащий врач?!
— Нет, это мое предположение. И, девушка, не разговаривайте со мной на повышенных тонах. Вы здесь никто.
— Но уже через четыре часа на ее койке другой человек!
— У нас, дорогая моя, раз в две недели кто-нибудь при смерти, а раз в месяц душа одного из пациентов обязательно отправляется в мир иной. Послушать вас, так нам здесь придется организовать отдел по расследованию убийств. К тому же не забывайте, что люди поступают к нам каждый день. А наша больница одна на область.