Чёрная река

Локнит Олаф Бьорн

— Кажется, я начинаю понимать… — медленно сказал Конан. — Быстро собираем небольшую подвижную армию, переходим границу Заморы и ударяем по немедийским легиона находящимся на марше или в военных лагерях! Так?

— Именно, — кивнул герцог. — Изучи пергаменты. Если что непонятно — спрашивай у меня. Войско должно быть готово в течение пяти дней, еще десять отводится на переход до Аренджуна, а там боги рассудят…

Конан всегда был легок на подъем и умел вести за собой людей. Действовал варвар не только по планам и наставлениям месьора Шарбеля, бывшего весьма искусным стратегом, но и по собственному разумению, инстинктивно чувствуя

какие ходы ждет от него противник и нанося удары там, где никто не предполагал появления хауранской конницы.

Первая атака на лагеря легионов Трона Льва состоялся на день Летнего Солнцестояния, легкая кавалерия свалилась па ничего не подозревавших немедийцев как снег на голову. Потом начались постоянные молниеносные вылазки, закончившиеся взятием Аренджуна — это было сделать проще простого, поскольку в городе оставалась только стража набранная из местных жителей. Аренджун удерживали два дня, потом пришлось уйти. Нанятые в Кофе лучники перекрыли перевалы Карпашского хребта, обозы до мест назначения не доходили, снабжение немедийской армии приостановилась.

Кампания была выиграна еще до начала осе-пи. Именно выиграна — ни единый латник Трона Льва так и не ступил на землю Хаурана, поскольку войско Бельверуса было связано в Заморе непрестанными и болезненными атаками небольших отрядов кавалерии. Затем в Аренджуне, Шадизаре и прилегающих областях вспыхнул бунт, который пришлось усмирять. Тогда-то герцог Шарбель и отозвал армию Хорайи и Хаурана — Трон Дракона мог рассердиться всерьез и пришибить обоих главными силами, расквартированными непосредственно в Немедии.

Как и предполагалось изначально, все остались при своем, а Конан навсегда уяснил, что в большой войне с численно превосходящим сильным противником надо держать инициативу в своих руках и всегда наносить удар первым, не давая врагу и единой передышки. По большому счету скоротечная война Немедии с Хорайей и Хаураном являлась тому самым показательным примером: два крошечных королевства сумели отбиться от гигантской и могучей империи без больших жертв и потерь.

— Твой клинок спас государство, — сказал йотом Конану месьор Шарбель. — Однако, и мое перо не следует недооценивать. Дипломатия есть не менее серьезное оружие — Зингара, Аквилония, Коф и Шем оказались бы очень недовольны захватом Трона Дракона всех торговых путей, Бельверусу прозрачно намекнули, что державы заката не потерпят безраздельного владычества Немедии… Как и всегда на исход войны повлияли соображения денежные. Теперь понимаешь, что миром правит золото?

— А когда было иначе? — пожал плечами Конан.

— Вот и помни эту прописную истину до конца жизни. Особенно если собираешься превратиться из короля ночного, в короля обыкновенного…

Стать владыкой Хаурана и мужем Тарамис у Конана не получилось, хотя он был почти уверен, что давнее пророчество предрекавшее ему корону вот-вот сбудется. Единственно, Хауран никак не тянул на «величайшую державу Заката» как утверждалось в том же пророчестве, да и Тарамис была женщиной чересчур своевольной и независимой…

Словом, не получилось. Как и почему — это совсем другая история.

* * *

Опыт Хаурана киммериец не забыл и мог достаточно трезво оценить положение, сложившееся в закатных владениях Аквилонии. Война с пиктами становилась безнадежной и бессмысленной. По мнению варвара

единственным выходом из положения было отступление на рубежи реки Громовой, но это означало, что большая часть Боссонии будет отдана дикарям и с мечтами об окончательном присоединении междуречья к Трону Льва придется покончить навсегда…

Но герцоги Пуантенские, хоть тресни, не желали и слышать об отступлении продолжая тратить казну Гайарда на сбор наемничьей армии. Во всей истории Заката нельзя было отыскать прецедента, когда один из высших дворян королевства по собственной инициативе спасал страну от нападения извне, не требуя при этом поддержки со стороны короля и золота из казны. Собственно, вся кампания против пиктов была организована на деньги Троцеро Пуантенского, а король и двор просто наблюдали из безопасной Тарантии, как один из Великих герцогов при помощи своей «частной» армии противостоит опасному и коварному врагу.

Первые донесения о неспокойствии в Пуще Пиктов начали приходить три с половиной зимы назад и тогда же в Тарантии впервые услышали имя Зогар Сага, верховного вождя пиктов, сумевшего объединить враждующие племена и обладавшего немалыми магическими способностями. В Пуще последние десять зим стоял мягкий климат, даровавший ее обитателям изобильные урожаи, женщины стали рожать больше детей и в итоге леса за Черной рекой оказались перенаселены.

Зогар Саг нашел выход из трудностей — по его мнению, следовало внезапно захватить порубежные форты Аквилонии на восходной стороне Черной реки, разгромить немногочисленные аквилонские сотни в Боссонии и продвинуться вплоть до реки Громовой, по которой и должна будет пройти новая граница.

Тем временем в Тарантии произошла смена власти — умер король Вилер, его преемником стал Нумедидес, отстранивший от власти соратников нелюбимого дяди и назначивший на самые высокие посты таки же бесталанных людей, как и он сам….

Благодаря новому главе военного коллегиума, герцогу Шамарскому, оберегавшие пиктское порубежье легионы были распущены. На панические донесения об усилении пиктов Нумедидес и герцог внимания не обращали — полагали, что наместники, как всегда, паникуют и преувеличивают. По мнению короля и приближенных, один аквилонец стоил десяти варваров. Они не учли главного: пикты совершенно незнакомы с военным искусством, но дикарей слишком много… И на каждого аквилонского воина как раз приходилось по десятку варваров. В итоге Зогар Саг захватил больше дюжины важнейших фортов, отряды пиктов проникли в Боссонию, даже в Тауран. Лишь тогда канцлер Редрик проникся всей опасностью положения — великая Аквилония неожиданно терпела поражение от диких обитателей Пущи!

Нумедидес отнюдь не отправил на Закат гвардию и не снял с немедийской и офирской границ несколько легионов, обязанных спасти страну от нашествия. Ничего подобного! Полководческий талант герцога Шамарского, никогда не участвовавшего в мало-мальски серьезной войне и не державшего в руках ничего опаснее придворного эспадона с бриллиантами на рукояти, проявился здесь во всей красе. Все лучшие гвардейские отряды остались рядом с Тарантией — оберегать священную особу государя и благополучие двора. Вдруг пикты нападут? Вместо активной обороны военный коллегиум разослал по всем Великим герцогствам панические призывы — спасите Аквилонию! Выделите столько войск, сколько сможете! Казна даже отпустит… э… немного золота ради святого дела избавления государства от напасти!