Черная сага
Шрифт:
Лайм промолчал, но весь побагровел от негодования. А я сказала:
— Оказаться под началом такого доблестного воина, как мой муж, это великая честь.
— Еще посмотрим, — сказал Лайм, — что скажет Аудолф!
— Посмотрим!
Лайм ушел. Напрасно он так гневался. Уж если Винн решил отправить его в землянку наших дружинников, то теперь никакой Аудолф ничего не изменит. Закон есть закон, и он гласит, что они — отныне тоже наши дружинники. Однако мужчинам присуще переоценивать свои силы и надеяться на то, что сбыться не может. И пусть себе! А я ходила по двору и отдавала распоряжения.
А Акси был у корабля — ходил, поглядывал. А лед местами уже оторвался от берега и продолжал ломаться и крошиться дальше. Это хороший знак! Я вернулась в землянку, разбудила мужа и сказала, что приготовления к пиру уже почти закончены. Муж быстро оделся и велел, чтобы начали накрывать на стол.
Мы пировали целый день. Мужчины вели себя очень сдержанно, все они явно ждали возвращения Аудолфа. Один только Акси был совершенно спокоен и услаждал нас пением.
День кончился, но Аудолф так и не явился. Лайм встал из-за стола в таком великом гневе, что даже не стал благодарить за щедрое угощение. Мало того, он сам распорядился, чтобы его люди шли ночевать в гостевую землянку. Моему мужу это было безразлично, и я тоже не спорила, а лишь подумала: но теперь-то ты, Лайм, уже ничего не изменишь!
И так оно и было. Наутро, когда все мы собрались возле входа в нашу землянку, наконец-таки вернулся верный человек и сказал, что Аудолф приносит свои глубочайшие извинения за то, что не смог сам лично, по причине внезапно напавшей на него хвори, явиться к нам, однако решение по нашему делу он принял. И решение это таково: как и было объявлено ранее, ярл Айгаслав должен в трехдневный срок покинуть нашу землю и никто ни под каким предлогом не смеет задерживать его в этом законопослушном начинании. А что же касается Лайма, то тот должен немедленно явиться к Аудолфу с тем, чтобы подробнейшим образом объяснить ему свое — уже, кстати, не первое! вопиющее попрание законов, установленных самим Великим Триединым Винном.
— Ха! — засмеялся Акси, выслушав это решение. — Старый Болтун хитер! Кроме того, почтенный Лайм, он спас тебя от неминуемого бесчестия. Ведь я-то знаю все!
Лайм почернел от гнева, но смолчал. Ну а мой муж весьма запальчиво сказал:
— Быть может, по своим законам почтенный Аудолф и прав! Но у меня другие законы! И у меня свой прародитель — Хрт, я подчиняюсь только ему. А посему…
И тут он поднял свою правую руку и — у всех на глазах! — сорвал с нее Хозяйское Запястье и с треском разломил его! И бросил его себе под ноги! Я закричала в диком ужасе! А Акси бросился на землю, подобрал обломки Запястья, прижал их к груди, отступил…
А мой муж уже обнажил меч, шагнул вперед и сказал так:
— Почтенный Лайм! Ты вызывал меня на поединок — и вот я принимаю твой вызов.
Но Лайм не шелохнулся. Муж снова подступил на шаг — Лайм отступил… А меч не обнажал! Тогда муж усмехнулся и сказал:
— Конечно, я мог бы сейчас расправиться с тобой точно так, как ты в прошлом году расправился с Эрком — ведь и у меня тоже достаточно свидетелей. Но я не стану убивать тебя. Я не желаю этого. Мне скучно это делать! И вообще, мне скучно
И он пошел к воде. Мы — я и Акси — двинулись за ним. Я думала: «Великий Винн! Да что же это так! Что нас ждет дальше?»
Но тут мой муж остановился, обернулся, вновь посмотрел на Лайма, на его растерянных дружинников… и так заговорил:
— Да, я сейчас уйду. И я вернусь в свою страну, где меня ждет великое множество злобных врагов, острых мечей и лживых языков. И это меня радует, ибо чем многочисленнее враг, тем значительней подвиг и больше добычи. Так, может, среди вас есть такие, кто бы желал, чтобы я поделился с ним своей славой вкупе со своим золотом? Или же вас вполне устраивает то, чем вы довольствуетесь здесь? Ну, кто со мной? Я долго ждать не буду!
И… Первым вышел Бруан Волк. За ним — Карти, Тосьар… И так они все вышли — до единого. Остался один Лайм. Великий Винн, о, как я была счастлива! Как мне хотелось хохотать! Кричать!..
Но я молчала. Молчал и Акси. А мой муж повернулся к нему и сказал:
— Акси, иди и покажи моим людям, где сложены весла и парус. А ты… Как тебя звать?
— Бруан.
— Так вот, Бруан: сейчас моя жена покажет тебе, какие припасы нужно будет загружать на корабль. Возьми с собой пять человек. И чтобы быстро! Мы спешим. Сегодня же уходим!
И началось приготовление к отплытию. А льда у берега было уже совсем немного, а ветер ровный был, попутный. Мы спешили. А Лайм стоял, где и стоял, молчал. А высоко, на перевале, уже теснились люди Гьюра. И Гьюр был среди них — его легко было узнать по его позолоченному шлему. А справа, из-за Лысой Сопки, вышли два… три… четыре корабля. А когда мы уже начали садиться к веслам, то показался и пятый корабль — самый большой из них. Судя по вырезанному на нем дракону, нетрудно было догадаться, что к нам пожаловал сам Аудолф. Его корабль очень глубоко сидел в воде, и Акси сказал, что там, наверное, сейчас тройное число воинов. И он еще сказал:
— Мой господин! Быть может, нам повременить, пока…
Но муж не стал его дальше выслушивать, а громко, чтобы все услышали, воскликнул:
— Хрт меня резал — не зарезал! Винн меня жрал — и не сожрал! Тогда кого же еще мне бояться?!
Но только мы отчалили от берега, как вдруг раздался голос Лайма:
— Ярл! Айгаслав!
Мы обернулись. Лайм стоял по колена в воде и, потрясая обнаженным мечом, продолжал:
— Я желаю сразиться с тобой! Выходи! И, клянусь своей трижды поруганной честью, наш поединок будет чист, ибо я и не подумаю прибегать к колдовству!
— Нет, теперь уже поздно, — со смехом ответил мой муж. — Ты же видишь, я спешу и у меня много других, важных и неотложных дел, — и с этими словами он указал на приближавшиеся к нам корабли.
Но Лайм не унимался! Зайдя теперь уже по пояс в воду, он снова закричал:
— Я знаю, Айгаслав, тебе нельзя сражаться на моей земле! Но ведь на свете много и других земель! И я готов и подождать, чтобы потом принять твой вызов в любом другом удобном для тебя месте!
Мой муж не отвечал. Тогда Лайм закричал: