Черная шкатулка
Шрифт:
краса
Случилось как-то — это было в Париже
и прямо в Эйфелевой башне! —
на конкурс красоты пришла сама Краса.
Денег на вход у нее, разумеется, не было,
и внутрь ее не пустили.
Краса печально спустилась по винтовым ступенькам,
перешла по мосту через Сену
и присела на лавочке близ Трокадеро.
Рядом сидели влюбленные,
и девушка говорила:
— Антигона — мой идеал! —
а сама думала: «Опять спустилась
петля на чулке».
Тем временем
и была избрана
Мисс Универзум.
Получила чек на 50 000 франков,
поплевала на него на счастье
и засунула за лиф из пенопласта.
«Ax, — говорила себе Краса, —
мне так хочется кого-нибудь иметь. Право пора…»
На нее уже давно никто не засматривался.
Она была немного старомодна в своей одежде —
скорей мужской, чем женской,
в костюме из зеленого вельвета,
в простых застиранных чулках и башмаках,
слишком стоптанных для женщины,
в которых она ходила, точно Чарли Чаплин.
Никто не знал ее настоящей улыбки —
улыбки князя Мышкина, Дона Кихота,
девочки со спичками, Маленького принца.
Она очень редко так улыбалась,
и никто не видел этой улыбки,
потому что в такие минуты
вокруг всегда стояла темнота.
марихуана
Светит лампочка в окне от поздна до рана,
марихуана, марихуана.
а постель, постель не стлана,
марихуана.
И проигранная ночь, в сердце — рана,
марихуана, марихуана,
почему твоя постель никогда не стлана?..
Марихуана.
А что мне остается? Ну, что мне остается?
Поднимусь, я жива еще, мне сдается.
Ах, не хочется, дети,
не хочется мне, не хочется…
проданная невеста
Я его, папочка, ни разу не видала,
ну того, что должен меня взять.
А какой я буду у него по счету?
Я не дорогая? А меня полюбит твой любимый зять?
Все ж скажи мне, папа, я которой буду?
Где бычок, ну тот, что дочкой стал тебе?
Я ему, папочка, постелю подстилку,
точно же такую, что стелил ты мне.
Рано утром, паночка, замычит теленок,
ты ему поласковей: «Уж бегом бегу!»
— Что мычишь
разве тебя, дочка, я не берегу?
сигарета
Не отнимайте у женщин сигареты,
я вам серьезно говорю.
И сами подносите спичку, не ожидая просьбы.
Им нравится любой огонь, даже самый крохотный,
любой огонь, игра с огнем,
красная точка, тускло пронизывающая темень.
Поэтому не берите у них сигареты,
они любят курить вдвоем
и смотреть на вас сквозь облачко голубоватого дыма,
чтобы знать, как вы к этому относитесь
и достаточно ли вы серьезны в темноте,
незаметно переходящей в рассвет.
Они всматриваются в вас, освещая огоньком сигареты,
это их фонарик.
Бывает, сигарета погаснет у женщины во рту,
и поблизости не оказывается никого, кто бы мог снова
дать ей огня.
очередь за счастьем
В одном городке, да, это было в Испании,
люди терпеливо стояли в очереди за счастьем.
Счастье отпускали в кулечках, взвешенных заранее,
в маленьких фунтиках из целлофана с надписью «Фелицитас».
В каждом фунтике было стеклышко с радугой, пряник,
пучок душистой травки, монетка и по одному молочному зубу.
Словом: сто граммов счастья.
Некоторые стояли в очереди с самого рождения.
Иногда то одна, то другая из женщин, дожидавшихся счастья,
говорили соседям:
— Будьте добры, я стою за вами (или: перед вами),
я сейчас вернусь,
я только сбегаю за хлебом,
или отлучусь на свадьбу, или мне надо на похороны.
Не забудьте, я стою за вами, мучас грациас!
И шла на берег, чтоб прилечь у моря,
где волны днем и ночью омывают гальку,
и пена нежно гладила ее уставшие ступни.
И говорила про себя: «Если бы не в очередь за счастьем,
я была бы совсем счастлива…»
роман
Городок наш небольшой. Местечко.
Но есть в нем все, что положено.
Окна, на подоконниках которых
проветриваются перины.
Окна, распахнутые в жаркую ночь,
ратуша, школа, почта, мясная лавка,
свежевыкрашенный жандармский участок,
гарнизон и городская кутузка,
небольшой, прошу прощения, бордель,
большой собор с башней, на башне —
колокол, что звонит по умершим,
и зеленое кладбище.
Словом, городок наш маленький,