Черная вдова. Ученица Аль Капоне
Шрифт:
На двенадцатый день двери камеры открылись, и конвоир сказал:
– Коваль, с вещами на выход.
– Куда меня? – спросила Марина, натягивая сапоги и накидывая шубу.
– На свободу с чистой совестью! – засмеялся он.
Она летела по коридорам СИЗО, не разбирая дороги, как на крыльях. Расписавшись в каких-то бумагах и получив назад свой мобильный, толкнула дверь на улицу и замерла – ее встречали пацаны, заставив всю улицу своими джипами и иномарками, а у крыльца стоял Егор с огромным букетом желтых хризантем. Увидев
– Домой! – заорала Марина во все горло. – А вечером – все в «Шар» с телками и кем хотите!
Егор, смеясь, понес ее в машину, забрав цветы у Розана. Присмотревшись, Коваль увидела на лобовом стекле серегиного «Чероки» пулевое отверстие.
– Что это? – испуганно спросила она, глядя на дыру и разбегающиеся от нее в разные стороны трещины.
– Бандитская пуля, дорогая, тебе ли не знать! – засмеялся Егор. – Ведь это ты, сидя в СИЗО, наняла киллера-лоха, и он продырявил Розану тачку. Я ведь на ней ездил всю последнюю неделю, «ауди»-то моя накрылась.
– Это что – очередная шутка? Не смешно! – сказала Марина, переводя взгляд с мужа на Розана.
– Какой тут смех! – расстроено проговорил Серега, тоже разглядывая разбитое стекло. – Теперь жди, пока из Японии лобовуху привезут…
Но Егор прервал его горестные излияния:
– Давай завтра об этом, хорошо? Сегодня я хочу подарить жене праздник, не мешайте мне.
– Один вопрос, только один, ну, пожалуйста! – взмолилась Марина. – Малюсенький вопросик!
– Хорошо, но только один, – разрешил Егор.
– Все кончилось?
– Да, родная, все кончилось, – и он поцеловал ее.
В дом в «Парадизе» Малыш занес Марину на руках. А в спальне она с удивлением заметила, что все ее вещи аккуратно развешаны и разложены на прежних местах в гардеробной. Поймав вопросительный взгляд, Егор успокоил:
– Я все сделал сам, никто не касался твоих драгоценных тряпочек. И бельецо я все пересмотрел, – прошептал он ей в ухо. – Отличный вкус, дорогая!
– Ах ты, бесстыжая морда! Ты опять рылся в моих лифчиках и стрингах? – притворно возмутилась Коваль, запустив пальцы в его волосы.
– О, детка, я жуткий извращенец, ты разве не знала? – забираясь руками под ее свитер, пробормотал Егор.
– Не надо, Малыш, от меня несет тюрьмой, – попросила Марина. – Это невыносимо!
– Идем! – сдирая с нее тряпки, приказал муж. – Я хочу сам…
Он понес ее в душ, крикнув горничной, чтобы выбросила все вещи, включая норку и сапоги.
– Обалдел? Это моя любимая шуба! – возмутилась Коваль.
– Я купил тебе другую, чисто белую, из настоящих альбиносов.
Марина ахнула – норка-альбинос стоила диких денег, она страшно редкая и красивая просто нереально. У Малыша всегда был вкус к дорогим вещам, причем
– Егор, это беспредел…
– Молчи! Я так захотел. А хочешь, я подарю тебе весь мир?
– Мне не нужен весь мир, мне нужен только ты.
– Я твой. Делай, что хочешь.
Смыв под душем тюремную грязь, Марина завалилась в джакузи, где немедленно оказался и Егор, устроившийся у нее за спиной. Они самозабвенно целовались, лаская друг друга под водой, и это было именно то, о чем Коваль мечтала в тесной одиночке СИЗО все четырнадцать дней.
Секс в пузырящейся воде – это нечто…
– А теперь – спать! – категорически заявил Егор, укладывая жену в постель.
– А ты? – удивилась она, видя, как он надевает майку и джинсы.
– А я пойду, поработаю. Тебе нужно отдохнуть, а если я лягу с тобой, то ты прекрасно знаешь сама, во что превратится этот отдых, – улыбнулся он. – Давай-ка, будь хорошей девочкой!
– О, это не ко мне! Я никогда не была хорошей девочкой.
Но Егор не повелся на разговоры и ушел, закрыв дверь.
Часа через четыре он заглянул к Марине и спросил:
– Ты еще спишь?
– Уже нет, – потягиваясь, ответила она. – Заходи.
Он принес чашку кофе. Садясь рядом, улыбнулся:
– Держи, твой любимый, с корицей.
Марина облизнулась, отпивая горячий ароматный напиток:
– Ты меня разбалуешь, потом жаловаться начнешь!
– Я редко позволяю тебе побаловаться чем-то, так что не боюсь приучить. Ты совсем ничего не просишь у меня, и никогда не просила. Тебя сложно удивить чем-то, ты не любишь золото, не носишь всех этих женских побрякушек… Ты странная и неправильная женщина, дорогая, знаешь?
– Да, – засмеялась она в ответ. – Но я в этом не виновата. Поверь, это не поза, не рисовка, я действительно не люблю всех этих вещей. Зато что уж мне реально нравится, и без чего я не мыслю себя, так это красивое белье, джипы и секс. Совершенно непритязательные вещи, правда, дорогой?
– Должно же быть хоть что-то! Кстати, хотел спросить – где ты добыла этот танк, на котором ездишь? Это же что-то ужасное! Я таких огромных и навороченных «хаммеров» до сих пор просто не видел.
– Ой, ты прямо как Розан! Ему тоже не нравится, хотя он меня на этот «хаммер» и навел. У Мамеда купила.
– Фантазия у тебя, прямо скажем, та еще… – протянул муж. – Вставай, тебя ждут девчонки из салона, уже час сидят.
– Так чего молчал? – Коваль поднялась и пошла сначала в душ, а потом в гостиную, где ее ждали. За пару часов она обрела прежний внешний вид и душевное равновесие.
– Егор, что мне надеть? – крикнула Марина из гардеробной, отчаявшись определиться с выбором сама.
– С каких пор? – удивился муж. – Не помню, чтобы раньше тебя интересовало мое мнение!
– А сегодня вдруг заинтересовало. Так в чем ты хочешь меня видеть?