Черная Вдова. Возмездие

Штоль Маргарет

– Девять, – сказала Наташа, глядя на экран. – Теперь у нас осталось девять минут.

– Вы слышали, что сказала агент. Девять минут, – сказала Мария. – Я хочу, чтобы ваши глаза были обращены только на экран каждую из этих девяти минут. Следите за временем.

Присутствующие снова зашумели. Колсон посмотрел на Наташу.

– Что находится в Монреале?

Наташа напрягла память.

– Ничего. Маленький городок. Церковь. Кондитерская и кафе-мороженое. Не

знаю, может, еще пиццерия. Это же Сицилия.

– Думаешь, они целятся в военный объект? Может, в нашу базу на Сигонелле? Неслучайно они называют его Центром медицины, – сказал Колсон.

– Может быть, это недалеко от Катании, на востоке острова. – Наташа снова посмотрела на радар. – Это не та траектория, по которой можно ударить по Центру.

– Центру? – спросил Данте. – Это тот, что на Сигонелле?

Колсон посмотрел на юношу.

– Авиационная база ВМС США действует на всей территории Западной и Восточной Европы, и это действительно центр для всех специальных подразделений. На Сицилии или в Неаполе.

Наташа перевела взгляд на Колсона.

– Я была на Сигонелле с Соколиным Глазом сразу после Будапешта, а второй раз останавливалась в Центре медицины с Еленой Беловой. Взяла приглянувшийся ей старый советский бомбардировщик и по дороге домой даже успела вытащить Старка из передряги.

– С Еленой Беловой? – вмешалась в разговор Ава. – Еще одна русская? Ведь это же русское имя? Она, как и мы, из «Красного отдела»?

– Это долгая история, – ответила Наташа, отмахиваясь от Авы. – Мы можем поговорить об этом в течение, – девушка проверила свой «укус», –- шести минут.

Затем Наташа снова повернулась к Колсону.

– Монреале находится за пределами Палермо, и даже Палермо – это вам все-таки не Нью-Йорк. – Наташа покачала головой. – Примерно миллион человек живет в центре города и по его окраинам, и все, что они могут сделать, -– включить сирены и вывезти людей как можно дальше.

– И никакой стратегической цели? – спросил Колсон. – Никаких оснований для выбора этого места целью?

– Ни одна не приходит в голову. А вам? – спросила Наташа.

– Электростанция? Оружейный завод? Промышленный объект? Е1ефть? Посевы? Водохранилище? Что угодно.

– Нет, это что-то другое, – ответила Наташа. – Нет никакой надобности сбрасывать атомную бомбу на Монреале. Там нет ничего, кроме церкви. – Девушка пожала плечами. – Ладно, знаменитой церкви.

– Насколько знаменитой? – произнесла Ава.

– Не знаю, насколько, но люди становятся в очередь, чтобы попасть туда. Византийские фрески. Все в золоте. Я как-то раз встречалась там с информатором. В исповедальне.

– И? – спросил Данте.

– Ну, он исповедовался, – ответила Наташа, не отрывая взгляда от радиолокационной карты.

«Он исповедался, ползая по всему полу, а меня монахини выгнали швабрами».

– Я все еще не могу в это поверить, – сказала Сана. – Кто бы стал бомбить золотую

церковь?

– Убежденный атеист. – Ава нахмурилась.

– Или законченный грешник, – сказал Данте.

– Может, конкурирующие гангстеры, – Колсон пожал плечами. – Сицилийские мафиози не всегда ведут себя как пай-мальчики.

– Четыре минуты, а легче не становится, – заговорила Наташа. – Мы можем увеличить масштаб? – Девушка указала на карту. – Вот собор. Вот монастыри. Те, что похожи очертаниями на коробку вокруг сада и фонтана, видите?

– А что это за монастыри? – Ава посмотрела на Наташу.

– Помещения, где когда-то давно жили монахи. Не знаю, живут ли они там до сих пор, – ответила Наташа. – Я только помню, что в этом месте я спрятала свой «харлей».

– Ясно, – кивнула Ава.

– Три минуты, – сказала Оксана, в ужасе глядя на цифры.

Все молчали.

Теперь было бы лучше, если бы трекер не мог передавать происходящее в режиме реального времени. Но он делал это, и вид с боеголовки был по-настоящему головокружительным; это напоминало поездку на американских горках, только все присутствующие в комнате знали, что эта поездка закончится очень и очень плохо.

В один момент боеголовка перестала подниматься и выровнялась горизонтально. С каждой секундой в комнате становилось все тише.

Ракета не могла оставаться долго на одной высоте.

Траектория ее полета начала искривляться, нос опускался все ниже и ниже, пока она не начала падать вниз, прямо к земле, тараня атмосферу.

Карта на экране с радаром увеличивала масштаб по одной сетке в секунду, в то время как ракета оказывалась все ближе к земле: сначала к итальянскому полуострову в виде сапожка, затем к его носку, затем к островку, по которому, казалось, она вот-вот ударит.

На экране вырастал Палермо. Сначала он выглядел крошечной светящейся точкой, затем стал на четверть больше, потом – размером с чип, яблоко, лицо младенца, ребенка и, наконец, взрослого человека...

Теперь большую часть экрана занимал вид города со спутника, разбитый на сетки и расчерченный шоссе.

Одно из этих шоссе вилось змеей, выходя за пределы города, и вело к сетке поменьше, которую отделяло от города лишь несколько холмов.

– Началось, – сказала Наташа затаив дыхание.

– Началось? – спросил Данте. – Вы шутите? Вы ведь остановите эту штуку? Вы же не собираетесь просто сидеть и смотреть, как она сотрет с карты целый город? – Данте перешел на крик.

Мария не отводила взгляда от экрана.

– Кто-нибудь, сделайте так, чтобы этот ребенок заткнулся.

Ава посмотрела на Данте. Его лицо побелело. Девушка взяла его за руку, а другой рукой взяла за руку Сану.

Наташа отвернулась.

Все смотрели на экран. Ужас происходящего был слишком реальным, чтобы смотреть на него, и в то же время слишком реальным, чтобы не смотреть. Все видели, как город делится на улицы, а улицы – на здания.