Черная вдова

Безуглов Анатолий Алексеевич

– Но ведь машину скорее всего несло не один десяток метров, - заметил Жур.
– Дверцы могли открываться и закрываться...

– Но почему остальные утопленники должны были находиться в этой машине, - подполковник сделал ударение на слове "этой".
– А может, они ехали в другой? И водолаз просто не обнаружил эту другую?

– Не обижайтесь, Дмитрий Александрович, - сказал Чикуров, - но, по-моему, дно моря в этом месте обследовали из рук вон плохо! Когда вы вчера рассказывали мне, я не хотел акцентировать... Хорошо, что вы сами подняли этот вопрос. Я считаю, что нужно обшарить все, буквально все! Захватить куда больше территории дна! И привлечь к этому не одного

водолаза, а пять, десять!..

– Согласен с вами, - кивнул подполковник.
– Мое упущение.

– Понимаете ли, - продолжал Чикуров, - у меня такое ощущение, что есть еще, обязательно существуют какие-то вещи, улики, указывающие на то, почему погибшие оказались в районе наводнения. И скорее всего, улики эти смыты в море! Возможно, палатка или еще автомобиль... Потому что ночью в ущелье просто так не прогуливаются.

– Я тоже думал об этом, - подхватил Жур.
– Ведь вокруг Южноморска полным-полно дикарей. Сейчас, осенью, конечно, меньше, чем летом, но все равно есть! Одни ставят палатки, другие спят в своих машинах, а некоторые, особенно молодежь, ночуют прямо под открытым небом в спальных мешках.

– Вот именно, - кивнул Игорь Андреевич.
– Просто на земле вряд ли бы кто улегся спать... Но вернемся к утопленникам. Одна это компания или же совершенно не связанные друг с другом люди? И действительно ли все они жертвы несчастного случая, то есть разбушевавшейся стихии? А может, кто-то из них попал в море до смерча?
– он снова замолчал, ожидая услышать мнение собеседников.

– Приходится признать, - спустя некоторое время сказал Кичатов, - что пока мы только ставим вопросы, а ответов на них - увы...

– Я тоже склонен так считать, - вздохнул Игорь Андреевич. Единственное, что бесспорно, - это смерч. Остальное покрыто мраком.

– Нашей южной черной ночью, - усмехнулся капитан Жур.
– И все же кое-какие проблески есть. Так сказать, сверкают отдельные звездочки...

– Звезды тут у вас яркие, - улыбнулся подполковник, вспоминая свой неудачный медовый месяц, уж они-то с Ларисой насмотрелись на ночное небо.

– Как я понял, вы имеете в виду проблески по нашему делу?

– Так точно, Игорь Андреевич, - сказал Жур.
– Кажется, мне удалось выйти на аквалангиста.

– Это который вытащил из моря утопленника со странной аппаратурой на теле?
– уточнил Кичатов.

– Его, - подтвердил капитан и продолжил: - Помните, Зайковский показал, что человек с аквалангом был значительно выше второго мужчины на берегу? Из всех подозреваемых я остановился на инструкторе физкультуры детского санатория "Ласточка". Валентин Трешников, двадцати шести лет от роду, рост под два метра, кандидат в мастера спорта по подводному плаванию. В Южноморск приехал в прошлом году после окончания института физкультуры. Как ему удалось устроиться в санаторий, сказать трудно, во всяком случае живет он на птичьих правах. Ни кола, как говорится, ни двора... У Трешникова одна надежда решить проблему с жильем - жениться на Нелли Колесниковой, которая работает в том же санатории воспитательницей.

– Любовь по расчету?
– спросил Кичатов.

– Нет, любовь настоящая, оба готовы хоть в шалаш, лишь бы вместе, ответил капитан Жур.
– Но поначалу ситуация для влюбленных складывалась так скверно, что дальше некуда. Папаша Нелли был категорически против зятя-физкультурника. Мол, что это за профессия для мужчины? Ежели бы еще знаменитый чемпион, заслуженный мастер спорта, тогда другое дело! Слава богу, за дочку вступилась мамаша. Да и Нелли проявила характер: не дадите благословения, горевать не будем, поедем жить в Кинешму,

к матери Валентина. Побушевал Колесников, да и смирился. Жених и невеста подали заявление в загс. А расписываться они должны были вчера. Однако позавчера, то есть двадцать третьего октября, когда обнаружили утопленника с аппаратурой, произошли события, которые не укладываются ни в какие рамки. Валентин Трешников в этот день не вышел на работу - это раз. После обеда он позвонил директору санатория и сообщил следующее: получил телеграмму из Кинешмы, что мать в тяжелом состоянии, и поэтому он срочно улетает, - это два. Директор, естественно, выразил сочувствие и не стал препятствовать. Таким образом, соединение двух горячо любящих сердец, которого они так ждали и добивались, откладывается на неопределенный срок - это три!

Виктор Павлович замолчал.

– Ну и что в этом необычного?
– нетерпеливо спросил Кичатов.

– Во-первых, никакой телеграммы из Кинешмы Трешников не получал, стал загибать пальцы Жур.
– Во-вторых, мать его совершенно здорова. И в-третьих, Валентин Трешников вчера улетел в Алма-Ату... Вот какие зигзаги в поведении парня.

– К кому он полетел?
– спросил Чикуров.

– У Трешникова там дед, отец матери.

– Адрес?

– Есть, - кивнул Жур.

– Ну что ж, - как бы подытожил его сообщение Игорь Андреевич, - скорее всего, Трешников действительно тот самый аквалангист, которого видел Зайковский. А насчет второго мужчины что-нибудь узнали?

– Глухо, - ответил Виктор Павлович.
– То есть ни одной ниточки, ни одной зацепочки.

– А что сообщили насчет Приваловой, жены владельца "Жигулей"-фургона?

– Она уже в Барнауле, - сказал капитан.
– Вернулась домой после отдыха.

– Пора бы уже прояснить вопрос, почему автомобиль здесь, а хозяин в Сибири, - нахмурился Игорь Андреевич.
– Не дай бог, Привалов вместе с культурой несет в массы гашиш! Считаю, Виктор Павлович, что вам нужно отправиться в Барнаул, а затем навестить в Алма-Ате Трешникова.

– Все понял, Игорь Андреевич, - ответил Жур.

Он позвонил в аэропорт. Самолет на Барнаул улетал через три часа.

– Успеете собраться?
– спросил Чикуров.

– Какие там сборы, - улыбнулся Жур.
– Чемоданчик дома всегда наготове.

Следователи пожелали оперуполномоченному уголовного розыска счастливого пути.

После его ухода Кичатов отправился в НТО, а Чикуров поехал в порт "выбивать" водолазов. Там Игорю Андреевичу пришлось приложить немало усилий, чтобы ему выделили катер, который тут же отчалил в сторону устья Чернушки. Сам Чикуров разработал с тремя здоровенными парнями, которым предстояло обшарить морское дно, план поисков. Понятыми должны были быть двое членов команды.

Прибыли на место.

И хотя условия для задуманного следователем были не самые лучшие море было неспокойно, - очень скоро один из водолазов обнаружил раскладной походный столик и четыре стула, вершу с несколькими живыми рыбками, мангал для жарения шашлыка. Другой отыскал несколько дешевых стаканов (по семь копеек за штуку), коробку с костяшками домино, половину комплекта шахматных фигур, которые утонули из-за того, что имели для устойчивости свинцовые бляшки внутри. Третий водолаз поднял на поверхность мужскую шерстяную куртку большого (не меньше 56-го!) размера, непарные башмаки (оба почему-то на левую ногу) и странный предмет, похожий на шкуру длинношерстного зверька. Приглядевшись, Чикуров удивился еще больше: то был женский парик черного цвета. Потом некоторое время находок не было, и Чикуров дал распоряжение сменить место поисков.