Черная вдова
Шрифт:
Чикуров отдал ему лупу, и Дмитрий Александрович стал разглядывать сережки через увеличительное стекло.
– Присмотритесь-ка, Игорь Андреевич, - взволнованно сказал он, возвращая лупу.
Чикуров только глянул на заинтересовавшие подполковника вещицы и, ни слова не говоря, полез в сейф.
Рядом с сережками из сумочки беглеца лег перстень из "дипломата", переданного Варламову Блинцовым.
– Та-ак!
– протянул Игорь Андреевич.
– Что же получается?
– А получается то, что серьги и перстень из одного гарнитура!
– сказал подполковник.
–
Волнение подполковника передалось и Чикурову.
– Насчет того, что изделия эти из одного гарнитура, пусть дают заключение специалисты. Как и определят стоимость всего этого добра. И еще. Смотрите, на предметах из сумочки сохранились частицы почвы. Их тоже нужно исследовать. Возможно, состав их соответствует тому, что был на перстне.
Когда первое волнение улеглось, Чикуров взял лист бумаги, авторучку и сказал:
– Итак, Дмитрий Александрович, давайте составим схему. Блинцов, Чикуров нарисовал кружок, вписал в него фамилию управляющего стройтрестом.
– Он принес Варламову "дипломат" с деньгами и перстнем.
– Игорь Андреевич нарисовал другой круг с фамилией заместителя министра.
– Неизвестный, которого мы будем пока именовать "глухонемой", владелец сумочки с ювелирными изделиями, в том числе сережками, составляющими, по-видимому, гарнитур с перстнем. Вполне допустимо предположить, что вся эта троица чем-то связана. Так?
– Связана, Игорь Андреевич, я не сомневаюсь!
– горячо произнес подполковник.
– Хорошо, - улыбнулся Чикуров, соединив три кружка и нарисовав четвертый, в который внес фамилию киноартиста.
– Встает вопрос: а Великанов? Имеет ли он отношение к ним?
– Во-первых, его нашли неподалеку от того места, где утонул в машине Варламов, - начал перечислять Кичатов.
– Во-вторых, поведение Великанова в больнице: он очнулся, увидел "глухонемого", и это привело артиста в сильнейшее волнение, закончившееся приступом! Узнал его Великанов, честное слово! Поэтому усатый и сбежал!
– Почему именно?
– Очень просто: "глухонемой" и саданул Великанова по голове! Помните его слова: "Он убил, он!"
– Вы хотите сказать, усатый покушался на убийство Великанова? уточнил Чикуров.
– Я так думаю, - кивнул подполковник.
Игорь Андреевич провел черту от кружка с фамилией киноартиста к кружку со словом "глухонемой".
– Связь действительно прослеживается, - сказал он, не так однако категорично, как подполковник.
– Но вот на какой почве? Ведь существовал интерес, который объединял их!
– И не только их...
– А Решилин?
– напомнил Кичатов.
– А Привалов?
– Тоже непонятно, - вздохнул Игорь Андреевич.
– Совершенно разного круга люди! Но что могло объединить знаменитого художника с каким-то сомнительным типом из Барнаула?
– Деньги, Игорь Андреевич, деньги!
– убежденно ответил Кичатов. Здесь пахнет, как говорится, крупным бизнесом!
– Каким именно? Спекуляцией, валютными махинациями?
– А может, наркотики?
– высказал предположение
– Вспомните, сколько гашиша нашли в машине Привалова и у него дома в Барнауле?
– Подпольная торговля дурманом, - Чикуров задумчиво посмотрел в окно.
– Не исключено.
– Возможно, кто-то делал деньги, а кто-то покупал для себя, продолжил свою мысль подполковник.
– Наркотики, наркотики, - повторил Игорь Андреевич, находясь, видимо, во власти какой-то идеи.
– А что, Дмитрий Александрович, это бы много объяснило... Для чего тому же Великанову нужно было брать в Южноморск столько денег? Да и Варламову иметь в номере? Потом, есть одно существенное обстоятельство: все эти люди собрались тайно и вдалеке от человеческого жилья!
– Что ж, пусть Латынис поработает в этом направлении, - сказал Кичатов.
Чикуров не успел ответить, зазвонил телефон. Он взял трубку.
– Слушаю... А, это вы, Ян Арнольдович? Легки на помине, - сказал Игорь Андреевич, а затем на протяжении всего разговора лишь бросал односложно: "Да", "ясно", "хорошо".
Закончив говорить с майором, руководитель группы поднялся, подошел к карте Южноморска и окрестностей.
– Вот, - ткнул он пальцем в карту и пояснил подошедшему коллеге: Здесь подобрали в море "глухонемого". В двенадцати километрах от берега.
– Байчунак, - прочитал подполковник.
– Да, небольшой рыбацкий поселок, - сказал Чикуров.
– От Южноморска километров сорок. Возле него рыбаки спасли нашего беглеца. Он лежал без сознания на баллоне... Ничего нового, помимо того, что вы узнали в больнице, Латынису раздобыть не удалось.
– Смотрите, где Байчунак, а где Чернушка, - сказал Кичатов.
– А когда подобрали "глухонемого"? Аж двадцать пятого октября! поднял вверх палец Игорь Андреевич.
– Если он попал в море в ночь смерча, то болтался на воде около четырех суток. Могло и подальше отнести!
Снова зазвонил телефон. На этот раз трубку снял Кичатов - был ближе к телефону. Говорил он недолго и, закончив, сообщил Чикурову:
– Блинцов прилетел. В Москве его вопрос рассматривали на коллегии министерства.
– Кто это вас снабдил информацией?
– полюбопытствовал Игорь Андреевич.
– Тер-Осипов, из ОБХСС, - ответил подполковник.
– А, Самвел Оганесович... Какие еще у него новости?
– В тресте началась комплексная ревизия, - сказал Кичатов.
– Ну что ж, может, и нам пора? Вопросиков-то назрело много...
– Нет, Дмитрий Александрович, - возразил Чикуров.
– Рано. Да и ревизия, наверное, что-нибудь даст. Впрочем, нам не следует ждать подачек от какого-нибудь дяди, самим тоже нужно поработать.
– Значит, снова Латынис?..
– Что поделаешь!
– вздохнул Игорь Андреевич.
– Придется ему пока тянуть здесь за двоих - за себя и за Жура.
"Глухонемой" как сквозь землю провалился. Разыскать его не удалось. Хотя была поднята вся южноморская милиция. Вероятно, он улизнул из города до того, как начали его разыскивать, а может быть, притаился до поры до времени где-нибудь в Южноморске и носа не кажет.