Черная вдова
Шрифт:
— А что это у нее на щеках?
Скулы жертвы были крест-накрест иссечены глубокими порезами.
— Вот это и должно интересовать нас больше всего, — заметила судмедэксперт. — Хотите взглянуть на тело? Там тоже есть кое-что интересное.
— Не стоит. — Нахмурившись, Старостин посмотрел на испятнанную запекшейся кровью траву вокруг трупа. — Я полностью вам доверяю.
— Я насчитала двадцать восемь ножевых ранений. По большей части в области груди.
— На бытовуху, значит, не тянет.
— Всякое, конечно, бывает.
— Так уж сразу — маньяка? — с сомнением спросил Старостин.
— Крестообразные порезы на лице указывают на то, что это скорее хладнокровное преступление, нежели дело рук вечно пьяного бомжа, который что-то не поделил со своей подружкой.
— А где одежда? — покосившись на дряблую обнаженную ягодицу жертвы, спросил Старостин.
— Была разбросана по окрестным кустам, но я уже все собрала и сложила в пакет для вещдоков.
— Орудие убийства?
— Не обнаружено, однако, судя по характеру ранений, нож покруче кухонного.
Старостин подозвал к себе криминалиста, который неподалеку делал снимки фотоаппаратом с широкоугольным объективом:
— Серега, удалось обнаружить что-нибудь еще, кроме одежды? Следы пьянки, например.
— Нет, ничего такого: ни бутылок, ни стаканов, ни следов закуси. По крайней мере, в радиусе пятидесяти-семидесяти метров я все осмотрел.
— Давай-ка, Серега, сделаем вот что. Бери людей, и еще раз пройдитесь по окрестностям. Захватите хотя бы метров двести. Может, повезет. Обращайте внимание на все, тащи сюда любую пробку, бутылку, любую бумажку.
Криминалист шумно вздохнул, демонстрируя явное нежелание рыскать по кустам и перелопачивать всякий мусор.
Вновь обернувшись к судмедэксперту, Старостин спросил:
— Когда произошло убийство?
— Судя по температуре тела, между тремя и четырьмя часами утра.
Старостин помолчал, прикидывая что-то в уме, вытащил из кармана пачку сигарет и закурил.
— М-да, — протянул он, затягиваясь. — Время выбрано почти идеально, да и место, надо признать, тоже. Судя по тому, что я вижу, убийство произошло именно здесь.
— Несомненно.
— Следы изнасилования?
— Пока не могу сказать с уверенностью… Под ногтями столько грязи и крови, что сразу не разобраться. После экспертизы скажу точнее, но, возможно, незадолго до убийства она вступала в половой акт. Кое-какие признаки этого имеются. Еще раз повторяю, Владимир Викторович, более точные сведения — только после вскрытия и лабораторной экспертизы.
— Убийца, значит, мужчина… — задумчиво проговорил Старостин.
— Вовсе не обязательно, — откликнулась судмедэксперт.
— Что значит «не обязательно»? — удивился майор.
— А то и значит, — невозмутимо продолжала Анна Ивановна. — Я припоминаю случай из своей практики, когда вот так же зверски расправились с проституткой.
Убийцей оказалась сутенерша.
Старостин пожал плечами:
— Впрочем, это ничего
Перед ужином, когда все участницы отбора собрались в фойе, появилась администратор.
— Девочки, не расслабляйтесь, — просипела она, сминая в толстых пожелтевших пальцах мундштук очередной «беломорины». — После ужина вас ждет еще один этап отборочного турнира. — Она в первый раз за весь день засмеялась, но ее шутка не вызвала отклика у претенденток. — Намечаются съемки в интерьере.
С улицы донесся гул подъезжающих машин, скрип тормозов, хлопанье дверей. Раздавались мужские голоса.
«А это еще что?» — удивилась Наталья, подойдя к окну.
На стоянке возле пансионата припарковались два близнеца-"Мерседеса" и джип — этакий пухлый гамбургер на толстенных шинах. Около десятка мужчин в легких летних рубашках и светлых брюках направились к небольшому зданию, расположенному метрах в двухстах от главного корпуса. Мужчины были ей незнакомы — кроме двоих, шагавших впереди.
Это были Нурали Шалимов и Руслан Гатаулин. Почти у самого домика, в глубине соснового бора, к ним присоединился Сергей Крымов. Он что-то рассказывал бизнесменам, активно жестикулируя и, видимо, пытаясь в чем-то их убедить. Наталья, конечно же, не слышала слов, но догадывалась, о чем идет речь.
После первого этапа отбора ее соперницы выглядели подавленными и расстроенными. Поведение режиссера служило однозначным доказательством того, что их радужные планы относительно кинематографического будущего — не более чем беспочвенные фантазии:
Крымов смотрел на них как на пустое место.
Некоторые еще надеялись на второй этап: возможно, им удастся взять себя в руки и показать хоть что-нибудь стоящее. Наталью удивило, что все они выглядели так беспомощно. Она ожидала встретить среди претенденток профессиональных актрис, выпускниц театральных училищ, уже имеющих некоторый опыт.
Однако, на взгляд Натальи, все это гораздо больше напоминало отбор на любительский конкурс красоты, чем серьезную, с прицелом на киноэкран, работу.
Ей было неудобно — она слишком явно чувствовала собственное превосходство.
Немного поразмыслив, она решила, что рефлексировать нет никакого повода. В этот раз ей повезло: она оказалась среди непрофессионалок, каковой, в сущности, была и сама. Неизвестно, сколько актрис прошли пробы до нее и скольким это еще предстоит.
Ее немного насторожило появление большой компании, возглавляемой хозяевами «Росвнешимпэкса». Гатаулин и Шалимов — это вроде бы понятно. Они продюсеры, им нужно оценить, во что они вкладывают деньги. А остальные тут зачем? В качестве зрителей?