Черная война
Шрифт:
Солдат подтолкнул меня в спину, и мы вместе вошли ко мне домой.
Там уже были гости. Еще два солдата и некто в штатском расположились за моим столом и просматривали содержимое чемодана, который раньше лежал под кроватью. Мое появление не вызвало у них никаких эмоций, они спокойно продолжали заниматься своим делом. Только штатский, окинув меня взглядом, кивнул моему сопровождающему.
– Нам туда, – показал я рукой. – Костюм в шкафу. Пальто – вон, на вешалке.
– Одевайтесь, – солдат говорил на хорошем русском языке. – Не стесняйтесь,
Ну, нет так нет. Не торопясь (а куда мне было спешить?), я переоделся. Взял из шкафа новые ботинки, надел пальто.
– Могу я взять что-нибудь из вещей?
– Например?
– Бритву, помазок. Я же не знаю, как надолго мы едем, не хотелось бы отсвечивать небритой мордой.
Солдат переглянулся со штатским, и тот еле заметно помотал головой.
– Укажите, что вам нужно, и мы это привезем.
– Вон бритва и помазок в коробке. Мыло на умывальнике в кухне. Я бы хотел взять еще и запасную рубашку.
– Отложите ее, и мы все захватим с собой.
– Вот эту.
– Хорошо. Это все?
– Да, все.
– Тогда пойдемте.
Мы вышли во двор. Майор стоял у головной машины и курил.
– Вы готовы?
– Да, готов. Как долго нам ехать?
– Прилично. Поспать успеете.
– Генрих, – это уже к сопровождающему. – Долго там еще?
– Нет, господин майор, уже заканчивают.
– Поторопите их, нам еще ехать.
– Слушаюсь, господин майор!
Через пять минут мои «гости» спустились во двор. Штатский подошел к майору и минут десять что-то ему рассказывал. Передал какой-то пакет. Наконец, майор кивнул головой, и их беседа закончилась. «Гости» направились к подворотне, а майор кивнул мне на автомобиль:
– Садитесь, пора ехать.
– Квартиру бы закрыть, господин майор…
– Не волнуйтесь, ничего не пропадет. Садитесь!
Пожав плечами, я полез в машину.
Пропетляв по городу, наша кавалькада выехала на шоссе, и машины прибавили скорость. Ехали мы действительно долго, я успел задремать и проспал, наверное, не меньше часа. Видимо, отъехали мы прилично, ибо пейзаж за окном был мне явно незнаком. Пару раз нас останавливали посты, из передней машины им что-то показывали, и к нам они даже и не подходили.
Но вот уже, похоже, и цель поездки.
Машины остановились перед глухими воротами. Справа и слева от ворот тянулся в лес высокий забор. Скрипнув, ворота распахнулись. Надо же – шлюз. Машины въехали в него, и ворота закрылись за нашей спиной. Ни одной живой души я не видел. Открыв дверь, солдат вышел из машины и кивком головы предложил мне сделать то же самое. Из неприметной двери сбоку вышло четверо солдат. Быстро и деловито они осмотрели наши автомашины. Еще двое, так же молча, проверили документы у всех, кроме меня. Такое впечатление, что меня они вообще не видели. Закончив проверку, солдаты скрылись за дверью, и внутренние ворота распахнулись перед нами. За воротами опять был лес и узкая дорога между деревьями. Метров через 200 мы
– Туда, – солдат указал рукой на двухэтажное здание в конце площадки.
Мы все вместе (майор шел впереди) подошли к зданию. Автоматчик на входе, проверив документы у майора, щелкнул каблуками и вытянулся. Майор, два солдата и я поднялись по лестнице на второй этаж и, пройдя по коридору метров 20, остановились у обитой кожей двери. Майор поправил фуражку и постучал в дверь.
– Херайн! (Войдите!) – Майор открыл дверь.
– Господин полковник! Разрешите доложить – господин Манзырев по вашему приказанию доставлен.
– Пусть зайдет. Вы свободны, господин майор.
Я вошел. Дверь за моей спиной тихонько щелкнула, и сопровождающие остались в коридоре. Большой, метров 50, кабинет, хорошая кожаная мебель. Радиоприемник в углу на низком столике. Хозяин кабинета стоял ко мне спиной около окна и курил в форточку.
– Садись… дядя Саша, – сказал он, не оборачиваясь. – Поговорим?
Он повернулся к столу и загасил сигарету в пепельнице.
– Здравствуй… Барин. Или тебя уже как-то иначе ТУТ называть надо?
– Нету больше Барина, дядя Саша. Нету. Кончился весь, еще там, во дворе.
– Так кто же ты теперь? И что это вообще тут за шарашка?
– Полковник Генрих Ланге. Военная разведка – абвер. Слышал?
– Да откуда ж. Полковник… Эк, залез-то! Не страшно?
– Не залез, дядя Саша. Вернулся. Домой.
– Так, подожди… Ты немец, значит?
– Чистокровный. Всегда им был и им же и помру.
– Во, значит, как… А что же ты тогда на зоне-то делал? Туда-то ты как попал?
– Разные бывают случаи, дядя Саша, разные. Иногда и чужое на себя брать приходится, чтобы живым остаться.
– Не понимаю, – я помотал головой. – Не слыхал я раньше про такие штуки.
– И я, дядя Саша, много про что не слыхал. Однако вот пришлось научиться.
– Ты и по-русски, как я, говоришь, а выходит – немец.
– Не нравится?
– Непонятно. Странно как-то и непривычно.
– Тут каждый второй так говорит. Майор вон, так тот вообще в школе учителем работал.
– В школе?
– Ну да. В Белостоке. В обычной средней школе, детей до войны учил.
– А потом, значит, к вам пришел.
– Не пришел. Вернулся.
– Как ты?
– Как я. Только не так кроваво это у него вышло.
– Да уж, – я скрипнул зубами. – Если б не эта … Если б не Иголка… Попадись он мне…
– Не только тебе, дядя Саша, не только тебе. Он бы здесь у меня пол насквозь бы прогрыз, аж до подвала, веришь?
– Верю. Злой ты, как я погляжу.
– Не злой я, дядя Саша. Справедливый. А что у нас по справедливости за предательство полагается?
– Пику в бок – и в аут.
– Хм-м… Ну так тоже можно. Хотя и другие способы есть. Пить будешь?