Черная война
Шрифт:
К тому же Уик и не старался отводить остатки отряда. Он видел, как погиб командир, и должен был выполнить свой долг до конца. Лейтенант понимал, что его люди останутся жить только в том случае, если им удастся разбить боевую группу, похитившую бывшего президента Тикунде. В любом другом случае их ждет бой до последнего патрона и смерть. Но в душе лейтенант питал надежды на то, что его элитным бойцам удастся переломить ход событий и победить, стать национальными героями. Он не знал, кто ему противостоит.
Уик крикнул бойцу, залегшему слева:
–
– Я, – ответил сержант Тон Джаду, имевший на вооружении одноразовый гранатомет, как и капрал Элис Бафу.
– Нас обходит бронетранспортер.
– Я это понял.
– Между холмов он выйдет на позицию, с которой возможно гарантированное уничтожение отряда, следовательно, механик-водитель поведет его по дороге.
– Почему наши враги не пустили БТР по прямой, от главной дороги?
– Не знаю. Видимо, заметили у нас гранатометы.
– Но тогда они и с тыла будут страховаться.
– Верно. Поэтому, Тон, тебе и Элису следует скрытно отойти назад. Я поставлю дымовую завесу, открою огонь, вы же должны отойти от линии обороны метров на сто. Не получится, тогда на пятьдесят, семьдесят. Вы должны быть там, откуда командир отделения, следующий на бронетранспортере, не будет ожидать нападения. Вы должны сделать это, Тон, иначе нас всех перебьют.
– А если мы сожжем БТР, не перебьют?
– Нет! Тогда мы разорвем в куски тех, кто перед нами. Их немного, человек десять. Нас шестеро.
– Пятеро, лейтенант. Дику убит.
– Пусть пятеро. Мы разгромим этих наемников, которых нанял Чансиду. Но для этого вы должны, просто обязаны сжечь проклятый транспортер. Как понял, Тон?
– Понял. Но вас здесь остается только трое.
– Доложишь, когда вы с Элисом будете готовы к броску в тыл.
– Слушаюсь!
Лейтенант Уик приготовил дымовую шашку.
Котенко тем временем выдвинулся немного вперед. Интуиция подсказывала снайперу, что противник не просто развернет гранатометчиков на уже занятой позиции. Это ему, по большому счету, ничего не даст. Бойцы «Пеликана» вынуждены будут выдвинуть хотя бы одного гранатометчика в тыл, дабы уничтожить бронетранспортер противника на подходе. Опытный Котенко ждал этого момента.
Сержант Джаду доложил о готовности совершить бросок на новые позиции. Лейтенант Уик швырнул перед собой на дорогу дымовую шашку. Белая пелена стала быстро затягивать грунтовку, не позволяя бойцам «Пеликана», рассредоточенным на склоне и высоте, контролировать обстановку.
Коновалов видел перемещающегося Котенко и понял замысел снайпера. Он отдал приказ обстреливать вершину и склон левого холма. Бойцы отряда открыли огонь. Котенко дождался своего часа. Он увидел двух бойцов, быстро перемещавшихся между валунами в сторону, откуда должен был появиться бронетранспортер, шум которого уже был слышен на высотах.
Котенко вскинул винтовку, поймал в прицел первого гранатометчика. Выстрел. Африканец уткнулся лицом в камни, телескопическая труба откатилась вперед. Второй гранатометчик понял, что попал в сектор огня вражеского
Лейтенант Уик стал свидетелем расстрела своих бойцов, его последней надежды, мизерного шанса изменить ситуацию. Теперь же, с гибелью гранатометчиков, он и двое его подчиненных были обречены. Но спецназ не сдается, какую бы страну он ни представлял. Кодекс чести для всех один.
Лейтенант перевел огонь на вершину, откуда стрелял Котенко. Прапорщик предвидел это и сразу же после двух своих выстрелов укрылся за небольшой каменной грядой. Его попытался сбить боец «Пеликана», находившийся на противоположной вершине, но не успел. Снайпер прапорщик Вельяминов, следивший за этой вершиной, заметил движение за валуном и дважды выстрелил. Первая пуля, выпущенная из «СВД», попала в затвор автомата, вторая – в висок стрелка. Котенко и Вельяминов доложили Коновалову об уничтожении гранатометчиков и стрелка, находившегося на вершине восточного склона.
Заместитель командира отряда вызвал на связь подполковника Седова:
– Седой, здесь Пегас!
– Да? – ответил Валерий.
– Два гранатометчика и боец «Пеликана», занявший позицию на вершине, уничтожены.
– Это значит, что в живых остались двое?
– Так точно. Могу провести атаку их позиции. Сейчас они оба за одним валуном, в кювете.
– Не надо, – запретил Седов. – Атака может привести к потерям. На позиции оставшихся «пеликанов» пойдет бронетранспортер.
– Может, предложить им сдаться? Ситуация-то для них безвыходная.
– Только время потеряем. Они не сдадутся. А если противник не сдается, то что, Пегас?
– То его уничтожают!
– Верно. Будь на нашем месте «Пеликан», то майор Руэла без раздумий отдал бы приказ на уничтожение отряда. Такая у нас служба. Либо мы, либо нас. Все, Пегас, держи парней на позициях, пусть укроются. К «пеликанам» пойдет бронетранспортер.
– Принял.
Седов повернулся к Азу и приказал:
– Лейтенант! Ты должен вывести бронетранспортер туда, где занимают позицию два оставшихся в живых спеца «Пеликана», и, не сближаясь до расстояния броска гранаты, расстрелять их. Остальным на землю!
Валерий, Амидас, Пахомов и Романов с пулеметами, которые так и не пригодились на последнем этапе боя, спрыгнули с брони.
Бронетранспортер вышел на прямой участок дороги.
Дымовую завесу стянуло на восточный склон, и лейтенант Уик прекрасно видел, как из-за холма вышел бронетранспортер с опознавательными знаками вооруженных сил Восточного Бурнада.
Он сплюнул на камни, взглянул на бойца, спустившегося к нему со склона, усмехнулся и сказал:
– Хорошенькое дельце, Алим! Нас атакует наш же бронетранспортер. Интересно было бы знать, кто эти парни, которые похитили Тикунде и заманили «Пеликан» в ловушку? Но мы этого уже не узнаем. Готовь гранаты, сержант.