Черная заря
Шрифт:
Андрей все это время находился в бэтээре с Ричардом, Хмилем, сидевшим за пулеметами, и ранеными бойцами.
Наконец сцепка была закончена. Первыми место в колонне заняли два танка с прицепленными к ним бронемашинами, а за ними тягач с подбитым бэтээром.
В это время над бэтээром, где находился Андрей, раздался характерный свист летящего боеприпаса, и метрах в тридцати грохнул взрыв. Через секунду снова раздался взрыв, но уже перед бэтээром, примерно на таком же расстоянии.
Андрей крикнул Ричарду:
— Съезжай
Ричард дал газу. Рядом с местом, где только что стоял БТР, снова рванул снаряд, осыпав осколками броню. БТР выкатился на дорогу, едва не врезавшись носом в тягач. Колонна сразу двинулась по дороге, которая вскоре опять вывела их на открытое пространство горного склона.
Снова раздался взрыв, взметнув землю между тягачом и вторым танком. Хмиль поливал из пулеметов предполагаемые места, откуда могла вестись стрельба. Но эффекта это не давало. Выстрелов видно не было, а взрывы продолжались. Один взрыв был совсем рядом, сильно качнув БТР. Третий танк, оставшийся с ротой, открыл огонь по кишлаку, стараясь наугад подавить огневую точку.
Техника отстала друг от друга на приличную дистанцию, чтобы не быть одной общей мишенью. Ричард, отпуская вперед тягач с бэтээром, давал Хмилю отстреляться, а затем резко проскакивал дистанцию. Обстрел прекратился, только когда колонна ушла за поворот. Все вздохнули с облегчением. Но обстрел начался снова, уже с другой точки.
В этот раз Хмиль заметил, откуда ведут огонь, и стрелял туда. Командир второго танка по пулеметным трассам Хмиля тоже засек цель и одним выстрелом из пушки сразу утихомирил стрелявших.
По дороге с противоположной стороны кишлака в это время на бэтээрах двигались две роты, спешащие на помощь Барсегяну.
Выезжая из кишлака к месту расположения командного пункта, они увидели два приземляющихся вертолета «Ми-8».
К остановившейся технике подбежали полковые медики и быстро перенесли раненых и убитых в вертолеты, которые без промедления оторвались от земли и улетели, скрывшись за горой.
Ричард подогнал БТР к своим окопам. Андрей связался с Барсегяном:
— Барс! Я Птица! Мы на месте!
— Птица! Я Барс! Оставайся на позиции, будь на связи!
Бойцы покинули БТР и улеглись на землю.
— Какие будут указания? — спросил Шестак.
— Барсегян приказал пока здесь стоять.
Раздался первый залп шести пушек полкового артдивизиона. Артиллеристы стреляли полчаса с небольшими перерывами, делая поправки соответственно координатам, передаваемым артнаводчиком, ушедшим с двумя ротами к месту боя.
Когда грохот пушечных выстрелов прекратился, Андрей протянул Шестаку шлемофон:
— Послушай, а я к танкистам схожу.
Танкисты, отцепив подбитую технику, стояли на дороге. Андрей подошел к лейтенанту, очевидно, командиру танкового взвода:
— Тебе какие указания дали?
— Здесь стоять, — ответил лейтенант. — А тебе?
—
— Подождем пока. Думаю, еще позовут. А пока надо чего-то пожрать, пользуясь случаем. Компанию составишь?
— Спасибо, брат, я со своими. В полк вернемся, тогда составлю.
Андрей увидел, как к их бэтээру подошел высокий, крепкого сложения человек из числа армейских разведчиков, кого-то напоминавший ему своей фигурой. Андрей направился к бойцам. Разведчик стоял спиной к нему и о чем-то говорил с бойцами.
Когда до них оставалось несколько шагов, Шестак указал на Андрея и сказал разведчику:
— Командир взвода идет.
Разведчик повернулся в его сторону. Андрей удивленно остановился и произнес:
— Игорь Петрович?
Перед ним стоял тот самый подполковник-корреспондент, с которым они летели в Кабул.
Тот, в свою очередь, воскликнул:
— Андрей? Ну и встреча! Вот это да! Здравствуй, дорогой!
Они обнялись, как старые друзья.
— Мы с вашим командиром до Кабула вместе добирались! — объяснил бойцам подполковник.
Они отошли в сторону и присели на прогретые солнцем камни, рядом с которыми еще недавно Бочок кипятил воду для чая.
— Игорь Петрович, как вы здесь оказались, если не секрет? — находясь под впечатлением неожиданной встречи, первым спросил Андрей.
— Конечно, не секрет. Напросился сам, подальше от столицы. Мне скоро в Союз возвращаться, так что хотелось материала побольше набрать. Разведчики, с которыми я был, в горы подались, а меня, конечно же, не взяли. Не положено, говорят. Ваш комбат тоже отказался в кишлак взять, опасно, говорит. Как будто я и сам не понимаю. А как я материал собирать буду, лежа на койке, что ли? Вот, с бойцами твоими хотел побеседовать.
— И правда, опасно, Игорь Петрович, — сказал Андрей.
— Но ничего, я с танкистами договорился. Веселые ребята. Сказали, возьмут, если я их основное правило буду соблюдать. — Он усмехнулся.
— Какое?
— Очень простое, но, как они говорят, в боевых условиях трудновыполнимое. — Он снова усмехнулся и, назидательно подняв указательный палец кверху, озвучил то самое правило: — В танке не бздеть!
— Ну, это им видней! — грустно улыбнулся Андрей. — А может, действительно, на хрена вам туда кататься? Видели, кем вертолеты загружали? Один паренек ведь из моего взвода. За этот месяц взвод поредел на четверых.
— Что, все убиты?
— Нет, к счастью, трое живы, в госпитале. Я бы и сам вам чего рассказал, да настроение не то сейчас.
— Понимаю, Андрей, — кивнул подполковник.
— С ребятами моими поговорите, пока время есть, а я связь послушаю, извините.
Андрей влез в БТР, надел шлемофон и сидел на командирском сиденье, устало закрыв глаза, внимая тишине наушников. Бойцы разговаривали с корреспондентом, который по ходу что-то помечал ручкой в блокноте.