Черная Жемчужина
Шрифт:
— Нет, — торопливо ответила Кэйла. — Мне привычнее одной.
Она и сама не знала, почему так цеплялась за свой статус одиночки. То ли оттого, что, неуверенная в собственных силах, не хотела подводить команду, то ли просто потому, что уже привыкла быть одной.
— Как хочешь, милая.
Джошуа пододвинул к ней пухлую папку. Кэйла на мгновение ощутила глупую гордость, увидев собственное имя под пластиковым кармашком в ее сердцевине. Вспомнилось вдруг, как житель Венге уважительно назвал ее Черной Жемчужиной… Интересно, кто-нибудь хоть однажды произнесет
«Кэйла Честер», и уважительный кивок. Кэйла Честер, известный исследователь или почетный сотрудник Архива.
— Кэйла?
Она поняла, что смотрит на папку, не отрываясь, уже с минуту. Смутившись, торопливо ее открыла.
Под прозрачной мультифорой теснились карты, заметки и, главное — сертификаты, доказывающие право компании Джошуа на проведение раскопок и исследований в определенных секторах.
Весь мир за пределами освоенных городов был поделен на секторы. Жить в них небезопасно, а путешествовать по ним могут лишь такие, как Кэйла и все наемные работники Джошуа.
Сильнее любой, даже самой жутковатой фантазии в память Кэйлы запал документальный фильм, который им показывали на уроках истории в средних классах. Вместо мира «до» — лакуна, полнящаяся догадками и теориями, источниками которых стали результаты многочисленных исследований. Миром «после» же стал их мир. Люди потратили немало сил, чтобы возродить его, погибшего от глобальной катастрофы, именуемой Скверной. Поначалу они селились лишь в тех местах, которые по счастливой случайности, некоей неподвластной им логике или же замыслу высших сил не были отмечены печатью Скверны. Однако так не могло продолжаться вечно.
Спустя века люди так и не сумели отыскать средство, способное уничтожить проклятие, поразившее их мир, раз и навсегда, но все же научились с ним бороться. Занимая полуразрушенные города, они уничтожали все, чего касалась Скверна. Растения, деревья… сжигали дотла даже траву. Научились обрабатывать почву и заново засеивать ее новыми культурами, нетронутыми загадочной и смертельной проказой. Порой уничтожить Скверну не помогало ничто. Казалось, она прятала свои зерна глубоко в недрах земли, чтобы однажды они дали росток. А потом — жадно уничтожили все живое на своем пути.
Долгое время люди держались от проклятых земель так далеко, как могли. Однако мир не возможен без баланса, без попытки уравновесить добро и зло, тьму и свет. Так на свет начали появляться люди, стойкие к воздействию Скверны. Неудивительно, что настал тот час, когда пораженные ею места — отголоски Старого мира — наводнили одержимые жаждой знаний или наживы охотники за сокровищами, ученые и исследователи. Тогда же правительство решило продавать исследовательским компаниям тронутые Скверной земли, разбив их на сектора. Джошуа тратил немало времени (и, безусловно, денег), регулярно участвуя в государственных торгах.
Кэйлу всегда удивлял избранный правительством путь, приведший к тому, что осколки прошлого становились не достоянием общественности, а добычей частных компаний, которых год от года становилось все больше. Как будто Старый
Но что она во всем этом понимала? К тому же она была одной из этих падальщиков, что набросились на издыхающий Старый мир. Неважно, какие у нее на то были причины.
Кэйла выбрала сектор, соседствующий с тем, где она и отыскала таинственный амулет с черной жемчужиной. Судя по спутниковой карте, ее ждали всего несколько полуразрушенных домов, в которых, однако, могло отыскаться и что-то ценное. Остальные секторы города-призрака раскупили другие компании… или же их придержали до лучших времен. Когда охота в одном из секторов оборачивалась большой удачей, слухи об этом расходились быстро, и на близлежащие секторы города или пустоши резко взлетала цена.
Времени на сборы ушло немного — Кэйла привыкла жить «на чемоданах», будучи готовой сорваться куда-нибудь в любой момент. Взволнованный Чарли мешался под ногами, предвкушая очередное путешествие. Наклонившись, Кэйла с улыбкой потрепала его по голове. Они с Чарли были чем-то похожи, хоть его порода, стойкая к воздействию Скверны, была выведена искусственно… а она такой родилась.
Чаще всего это обнаруживалось случайно, когда «распускался цветок Скверны» — то есть она прорывалась из недр земли, заражая растение. Не обладающий особым иммунитетом человек, касаясь его, заболевал. Однако то, что люди, стойкие к воздействию заразы — не такая уж редкость, внушало и ученым, и обычным людям надежду, что настанет день, когда Скверна будет побеждена окончательно.
Кэйла же целенаправленно проходила специальные тесты, чтобы узнать о своей стойкости к ее воздействию. Она помнила, как возбужденно рассказывала об этом маме. Она мечтала стать архивариусом… Что же, Джошуа двумя годами позже предложил ей иной путь.
Пока они ехали, Чарли радостно высовывался из окна машины. Кэйла редко смотрела по сторонам, и не из соображений безопасности — все равно на этих дорогах за пределами Креарка ей почти никто не встречался. По обеим сторонам от внедорожника вырастали покрытые мхом дома. Куда хуже, когда дома были тронуты Скверной — нечто темное, пульсирующее объяло их. Если какая-нибудь птица опустится на крышу такого дома… ей не повезет. В некоторых местах и траву, и деревья словно вязкий черный кисель поглотила Скверна. Она убивала красоту окружающего пространства, заражала сочную зелень противоестественной темнотой.
Людям никогда не поселиться в этих местах, если прежде не призвать на помощь очистительное пламя. А ведь когда-то давно они жили здесь, в этих сгнивших от времени и Скверны домах.
Смотреть на погибший мир было не просто страшно. Тоскливо. Почти мучительно.
***
Ночью пришлось остановиться на привал. Кэйла всегда выбирала места подальше от главной дороги. Так случилось и на этот раз. Стоило только разбить палатку, и туда тут же влез довольный Чарли.
— Будешь мне место подушки? — пошутила Кэйла.