Черная Жемчужина
Шрифт:
Он отступил на шаг, словно отгораживаясь невидимым барьером — прозрачной воздушной стеной. Без него сразу стало холодно, неуютно. Закусив губу, Кэйла смотрела на профиль Джеральда — смущенная и сбитая с толку.
— Извини, — сказал он, отводя взгляд.
«Извини?!»
За что? За то, что ответил на ее порыв… или за то, что отступил от нее как от прокаженной?
Подойдя к мирно жующим траву лошадям, Кэйла сухо бросила паладину:
— Поехали. Нам пора возвращаться домой.
Глава двадцать пятая. Одержимость
—
Люси не договорила, глядя на Кэйлу почти с надеждой — что она опровергнет ее опасения, развеет ее страх. Однако Кэйла дала себе слово, что будет рассказывать истории из жизни колдуньи Денизе без прикрас и обмана.
— Да… Однажды Ильза уйдет, — тихо сказала она.
— Умрет, — искаженным эхом отозвалась Люси.
Она так крепко сжимала в руках альбом для рисования, что побелели костяшки пальцев.
— Но ее поступок спас жизни тысяч людей, — неодобрительно взглянув на нее, возразил Алек.
Остальные дети притихли, все еще пребывая во власти сказки с запахом дождя и привкусом горечи. Кэйла кивнула Алеку. Именно этого она и хотела — чтобы дети смогли понять, что каждое решение понемногу изменяет мир, влияет на людей, которые их окружают.
Кэйла подошла к Люси, присела рядом. Спросила, улыбнувшись:
— Что нарисовала?
Чуть помедлив, словно решаясь, Люси показала ей альбом. Красивая девушка с тонкой, изгибистой фигурой стояла на залитой солнцем поляне. Кэйла сразу поняла, кто изображен на рисунке, и вновь улыбнулась. Знала бы Ильза, что в другой реальности — или же в далеком будущем ее собственного мира — о ней будут помнить. Ею будут восхищаться.
— Потрясающий рисунок, — шепнула она Люси.
Та зарделась, кажется, не привыкшая к похвале.
Дети понемногу расходились, оживленно обсуждая услышанное и даже не догадываясь, что все это — Стоунверд, дожди, восхитительная иллюзия с украденным у жителей города солнцем — произошло на самом деле, с их рассказчицей.
Кэйла подошла к Элли и, немного смущаясь, спросила:
— Эл, я не знаю ваших порядков. Можно я возьму одного из детей на прогулку по городу?
— Почему нет? Это отличная идея! — воскликнула Элли. Прищурившись, улыбнулась: — Речь ведь идет о Люси?
— Как ты догадалась?
— Когда долго работаешь с детьми и взрослыми, невольно учишься замечать такие вещи. Ты привязалась к ней, и это здорово.
Вернувшись в игровую комнату центра, Кэйла подозвала Люси.
— Не хочешь прогуляться по Креарку?
Зеленые глаза загорелись искренним, детским восторгом. Метнувшись в спальню девочек, Люси захватила с собой рюкзак с альбомом и карандашами. Когда они направлялись к выходу из центра, в руку Кэйле ткнулась теплая ладошка. Она бережно сжала ее, чувствуя себя взрослой и… значимой. Шла, держа за руку прелестное дитя, а прохожие наверняка гадали: это что, ее племянница или, быть может, сестренка? От этого на душе становилось как-то по-особенному тепло.
Это был чудесный день. Они наелись мороженого, покатались на аттракционах, на которых Люси была впервые. Может, сказались тренировки со стихийной магией, где поневоле вырабатывалась точность и
Приближался вечер, и прогулку пришлось закончить. Когда Кэйла завязывала шнурки на ботиночках Люси, та вдруг встала на цыпочки и, обняв ее за шею, поцеловала в щеку. Покраснев, развернулась и убежала к детям «Солнечного луча», уже поджидающих ее. Растроганная, Кэйла смотрела ей вслед, не сразу поняв, отчего окружающий мир расплывается и теряет четкость.
***
Дома, лежа в кровати, она вспоминала вчерашний день — в той, другой реальности. Мимолетные объятия Джеральда, из-за которых все перевернулось внутри, перемешалось… и, кажется, уже никогда не станет таким, как прежде. Кэйла никогда прежде не влюблялась и не была уверена в том, что чувствует к нему. Но это было нечто большее, чем простая симпатия к серьезному и немногословному паладину, молодому воину и магу, который порой казался таким взрослым… Нечто большее, чем безграничное уважение за роль, которую он выбрал по собственной воле — роль клинка, смертоносной тени белой колдуньи Денизе.
Все почести доставались ей, а что доставалось ему? Участь защищать ее до последнего… убивать за нее и ради нее.
Кэйла засыпала с мыслями о Джеральде, и первое, что она увидела, проснувшись — его лицо. Последний ночной привал, и снова в путь до Венге.
Город встретил колдунью и ее паладина пронизывающим ветром и противной моросью — блеклым подобием дождя, который стал причиной их путешествия в Стоунверд. Джеральд попрощался с Кэйлой. Показалось, в его взгляде промелькнуло облегчение. Неловкость, повисшая между ними после эпизода на поляне, мешала свободно дышать, делала любые случайные взгляды двусмысленными.
Кэйла закрылась в своем доме, отгородившись ото всех. Погрузилась в изучение дневника Денизе и практику стихийной магии. Засыпала, радуясь возможности побыть с Люси и детьми из «Солнечного луча», просыпалась, терзаясь странными предчувствиями и предвкушая новый этап обучения колдовской науки. Она планировала сосредоточиться на еще не изученных главах из дневника Денизе — сокровищнице драгоценных знаний белой колдуньи.
Однако ее уединение продлилось недолго.
Дверь сотрясалась от ударов — кто-то был слишком взволнован, чтобы дождаться ответа, и колотил в дверь вновь и вновь. Кэйла открыла, настороженно глядя на непрошеного гостя — крепкого приземистого мужчину с неопрятной рыжей бородой.
— Ох, Черная Жемчужина, что случилось! — задыхаясь, выпалил он.
Кэйла схватила сумку с колдовскими атрибутами, радуясь, что не успела разобрать ее после возвращения из Стоунверда.
— Далеко идти? — деловито спросила она, не теряя времени на расспросы. Узнает обо всем по пути.
Оказалось, разгадка странного поведения незнакомца ждала ее совсем близко — в храме Амерей, Несущей Свет. Помимо жрецов, окруживших что-то, скрытое от глаз Кэйлы их спинами, в храме был и Джеральд. Кивнул ей и знаком поманил к себе.