Чернее некуда

Марш Найо

Между «Неаполем» и гаражом, бок о бок с цветочным магазином располагается крохотное бистро, носящее имя «Шкатулка». В ясные дни оттуда выносят на тротуар четыре столика, за которыми можно выпить кофе с пирожными. Один из столиков оказался свободным. Аллейн миновал фургон и цветочный магазин, уселся за этот столик, заказал кофе и раскурил трубку. Он сидел спиной к гончарне, однако видел ее четкое отражение в витрине цветочного магазина.

Гомец с Чаббом маячили у двери в квартиру над мастерской. Полковник, похоже, дремал, привалившись

к ней. Чабб, прижав пальцы к губам, замер пообок. Гомец пытался разглядеть что-нибудь сквозь щелку в шторах.

Вскоре к ним присоединился инспектор Фокс, подошедший по Каприкорн-Плэйс. Он, судя по всему, искал некий дом с нужным ему адресом — и нашел, им оказалась гончарная мастерская. Подойдя к двери мастерской, он вытащил из кармана очки, прочитал объявление «Закрыто на инвентаризацию» и обратился с каким-то вопросом к Гомецу, который пожал плечами и повернулся к нему спиной.

Фокс двинулся по Мьюс, ненадолго задержался около даровитого сержанта Джекса, снова надел очки и склонился массивным телом к мольберту, разглядывая рисунок. Аллейн, тихо веселясь, наблюдал, как его коллега выпрямляется, склоняет на бок голову, оценивая достоинства рисунка, отступает на шаг-другой, извиняется перед налетевшим на него прохожим и снова трогается в путь. Подойдя к столику Аллейна, Фокс спросил:

— Простите, сэр, это место свободно?

— Да, — ответил Аллейн. — Прошу вас.

Фокс уселся, потребовал кофе и, получив его, поинтересовался у Аллейна который теперь час.

— Будет вам, — сказал Аллейн. — Никто на вас не смотрит.

Тем не менее оба продолжали изображать незнакомых друг с другом людей, занятых пустым разговором.

Фокс сказал:

— Занятная там обстановка. Каждый делает вид, будто двое других ему неизвестны. Полковник, похоже, еле держится на ногах. Ткни его пальцем, он и повалится.

— Что внутри?

— В лавке ничего не видно. Шторы сдвинуты, свет не горит.

Он подул на кофе и сделал глоток.

— Состояние у всех троих не из лучших. Гомец весь белый и трясется. По-моему, он в любую минуту может сорваться. Как вы считаете, мистер Аллейн, они дали деру? Санскриты.

— Последний раз Санскрита видели примерно в 9.10, когда он вернулся домой.

— Малый с мелками, считает, что пока он сидел здесь они улизнуть не могли.

— Он, видимо, забыл, как отходил к въезду в гараж, чтобы поговорить со мной. Конечно, объявленная в связи с бомбой тревога увела отсюда людей Фреда Гибсона, и все же я не думаю, что они улизнули. Скорее всего, затаились в своем логове.

— Так какая диспозиция? — спросил, обращаясь к кофейной чашке, Фокс.

— У меня имеется ордер на обыск. И будь я проклят, братец Фокс, если я им не воспользуюсь. Стало быть, так, — Аллейн вынул изо рта трубку и с удовлетворением оглядел небо. — Мы имеем дело с довольно опасной публикой. Поэтому возвращайтесь к машине и вызывайте подмогу. Люди Фреда,

надо полагать, уже закончили поиски бомбы. Как только они появятся, начинаем действовать. Вы подаете сигнал нашему живописцу, и мы тут же идем на сближение.

— Что насчет Гомеца с Полковником? И Чабба?

— Постараемся задержать их без лишнего шума. Действуйте. Увидимся у дверей мастерской.

Фокс поставил пустую чашку на стол, огляделся, встал, кивнул Аллейну и зашагал в сторону Каприкорн-Уок. Аллейн подождал, пока он скроется за углом, допил свой кофе и неспешно приблизился к сержанту Джексу, занятому отделкой мелких архитектурных деталей.

— Укладывайтесь, — сказал Аллейн. — Оставьте ваше имущество на въезде в гараж. Через несколько секунд вы получите сообщение от мистера Фокса.

— Дело идет к концу, сэр?

— Возможно. Если эти деятели начнут разбегаться, мы их задержим. Тихо-мирно, но задержим. Ладно. Поторопитесь. Как только мистер Фокс вызовет вас, выходите на улицу, чтобы я вас увидел, и начинаем действовать. Договорились?

— Договорились, сэр.

Доставочный фургон, громыхая, отъехал от «Неаполя», с трудом развернулся перед гончарней и покатил назад. Аллейн медленно пошел в сторону мастерской.

С Баронсгейт донесся, приближаясь, звук полицейской сирены. Где-то совсем рядом взвыла другая.

Из въезда в гараж показался сержант Джекс. Фокс с Гибсоном не теряли времени даром.

Гомец торопливо засеменил в сторону Мьюс, но Аллейн пересек улицу и преградил ему путь. Сирены, совсем уже близкие, вдруг смолкли.

— Мистер Шеридан? — спросил Аллейн.

На миг сквозь облик разгневанного джентльмена средних лет проступил другой — пятнадцатилетней давности облик из альбома мистера Уипплстоуна. Гомец побелел настолько, что его иссиня-черная короткая бородка стала казаться нарисованной.

— Да, — сказал он. — Меня зовут Шериданом.

— Не сомневаюсь. Вы хотели навестить Санскритов, не так ли?

Последовало едва приметное движение: Гомец распределял вес своего тела, отчасти напоминая готовящуюся к прыжку кошку мистера Уипплстоуна. Сзади к Аллейну приблизился Фокс. Двое одетых в форму людей Гибсона свернули на Мьюс с Каприкорн-Плэйс. Вокруг гончарни собиралось все больше крупных мужчин. Сержант Джекс разговаривал с Чаббом, рослая фигура Фреда Гибсона почти заслонила привалившегося к двери полковника Кокбурн-Монфора.

Гомец перевел взгляд с Аллейна на Фокса.

— Что это значит? — прошепелявил он. — Чего вы от меня хотите? Кто вы?

— Мы из полиции. Мы собираемся войти в гончарню, и я хотел предложить, чтобы вы составили нам компанию. Устраивать сцену на улице, пожалуй, не стоит, вы не считаете?

На миг лицо Гомеца приобрело такое выражение, словно он именно сцену устроить и собирается, однако вместо того он, не разжимая зубов, сказал:

— Да, я хочу повидать этих людей.