Шрифт:
Предисловие
Эти стихи были написаны мной в возрасте с 15 до 22 лет. Я не стала ставить их в хронологическом порядке, а сделала 5 глав, которые, в большей степени, отражают мои жизненные этапы.
Публикация этого сборника огромный шаг для меня. Несмотря на то, что я безумно люблю читать людям свои стихи, большое количество из них никогда не звучало в слух и не представало перед чьим либо взором, кроме моего собственного.
Это обнажение, но куда более интимное, нежели физическое. Здесь я оголяю душу, мысли,
Я просто надеюсь, что хотя бы пара стихов сможет найти отклик в вашем сердце.
Важнейший для меня закон:
В искусстве нету места для цензуры,
В искусстве нету слова «эталон»
И не должно быть никакой халтуры.
Искусство – это пожирающая страсть,
С ним нужно быть любовником, доколе
Оно не даст тебе над ним ту власть,
Что будет видно в взгляда ореоле.
Еще Оскар Уальд сказал,
Что всякое искусство бесполезно,
Но он никого не предупреждал,
Что здесь зависимость имеет место.
Ведь лишь на миг достаточно увлечься,
Чтобы на век застрять в пучине грёз,
От этого не просто уберечься
И не пролить ни капли горьких слез.
Искусство – это часть души,
Часть сердца каждого, любого,
Тебе ведь даже гребаные алкаши
Устроят чтение стиха хмельного.
Потому что искусство заразно,
Заразнее самой страшной на свете чумы,
Иногда оно бывает опасно,
Но искусство – это свет среди оглушающей тьмы.
Любовь-самообман
Стрелу любви в сердце пустили,
Увы, но только лишь в моё,
Твоё же совсем не поразили,
У Купидона плохое чутьё.
Бог Любви глубоко беспощаден,
Он жаждит помучать людей.
У него характер нескладен,
Не пощадит даже детей.
Ему лишь бы стрелы потратить,
Да людей попытать исподволь,
Но его всё равно будут славить,
Хоть заслуг у него полный ноль.
Он ломает судьбы и рвёт сердца,
Оставляет в одиночестве миллионы,
Людей жаждущих чувств конца.
Они уже не желают на любви аттракционы.
Так сильно влюблена в тебя,
Но ты меня не замечаешь,
Мне жаль так, что любовь слепа,
Ведь пару никогда во мне ты не встречаешь.
А к высшим силам одна лишь есть мольба,
В которой ты меня лишь обнимаешь,
Но я грущу всегда одна,
А
Вошло в привычку думать о тебе всегда,
В мыслях моих постоянно мелькаешь,
Мои слёзы просто вода,
О том, что они по тебе, ты совершенно не знаешь.
Так хочу тебе написать,
Но понимаю, что нельзя –
Ведь тебе на меня наплевать
(Блять, по щеке потекла слеза).
Я могу многое рассказать,
Поведать о чувствах своих,
Но не хочу напоминать,
А потому в пустоту пишу стих.
Может, ты его прочтешь,
Но не узнаешь в нём себя;
Когда-нибудь ты всё поймёшь,
Такова злодейка судьба.
Я хотела бы рассказать о любви
(Такой сильной, что рвёт на части),
Только прошу тебя, не язви,
Хоть это и в твоей власти.
Ты значишь для меня слишком много:
Я помню все твои слова
Абсолютно из любого диалога,
Мельчайшие детали каждого баловства.
А однажды, гуляя под серым дождём,
Я вспомню как мы целовались;
Знаешь, в воображении моём
Мы так там и остались.
Мы никогда не были парой,
Мне кажется, ты даже не думал об этом;
Это стало моей самой страшной карой,
Но по этой причине я стала поэтом.
О своих чувствах стала писать
(Любовь – всегда популярная тема);
Я не могу о них рассказать –
Это, наверно, главная проблема.
Теперь все душевные муки есть здесь –
Прямо в этом произведении;
Знаешь, я уже давно не жду чудес,
Но всё равно мечтаю об исключении…
Мне не страшны твои пороки,
Они услада для меня,
И я пишу все эти строки,
Скучая в суетности дня.
Хоть мы с тобой и одиноки,
Но вместе мы не будем никогда,
И я одна из тех немногих,
Кто любит все в тебе всегда.
Несёт всегда так много боли
Твой взгляд, простёртый на меня,
Но я продолжаю все диалоги,
Любовь в глубине души хороня.
Мне кажется, что ты другой,
Что мыслишь иначе,
Но ты самый дорогой,
Ты делаешь меня богаче.
Ты думаешь, что плохой,
А я лишь взываю к удаче,
Надеясь, что ты будешь мой
При следующей Купидона раздаче.