Чернила и кость
Шрифт:
Когда он подходит ближе, я сую руку в карман своей черной толстовки и обхватываю пальцами пистолет, который дал мне Джокер. Когда он оказывается в пределах досягаемости, я встаю перед ним и толкаю его назад.
Ругаясь, он размахивает руками и падает на тротуар.
– У меня нет денег, - говорит он мне, и в его голосе слышится агрессия, а не страх.
– Мне не нужны твои деньги, - огрызаюсь я, пиная его по ноге.
Он кричит и откидывается назад.
– И чего ты хочешь?
– Твою жизнь.
– Я выхватываю пистолет, направляю на него и без раздумий нажимаю на спусковой крючок.
С
Вот. Я это сделал.
Я разворачиваюсь на пятках и марширую обратно к грузовику. Я не слышу сирен… ни здесь, ни вдалеке. Кто знает, когда правоохранительным органам будет достаточно насрать, чтобы снизойти здесь?
Я открываю дверь, но Джоэла на пассажирском сиденье нет. Я бросаю пистолет на его сиденье и забираюсь внутрь. Включаю свет и замечаю, что окна слегка запотели. С чего бы им быть такими…
– Какого хрена?
– Я разворачиваю зеркало заднего вида и вижу Монику и Джоэла на заднем сиденье, они прячут руки под футболками, их губы распухли и покраснели.
– Что она здесь делает?
Джоэл награждает Монику сердитым взглядом.
– Она пряталась в задней части фургона.
– Значит, ты решил по-быстрому залезть внутрь, пока я буду размазывать чью-то башку по всему тротуару?
– фыркаю я. Черт возьми. Я смотрю на Монику в зеркало.
– А ты, разве у тебя утром нет занятий?
Она усмехается и пинает спинку моего сиденья.
– Хватит детских шуток, пожалуйста, - огрызается Джоэл.
– Мне от этого чертовски не по себе.
Я смеюсь.
– Тебе и всем остальным.
– Да будет тебе известно, что через двенадцать дней мне исполнится двадцать, - замечает Моника, как будто это имеет какое-то гребаное значение.
– Мило.
– Я выруливаю на дорогу и уезжаю.
– Дай мне знать, когда сможешь угостить меня пивом.
Я лезу в отсек с левой стороны приборной панели и открываю его. Достаю маленький мобильник и нажимаю кнопку повторного набора, вызывая личный сотовый Джокера.
– Лучше бы у тебя были хорошие новости, Стоун, - отвечает он.
– Все готово, - говорю я ему.
– Можем идти за Черепом?
Джокер молчит, и я слышу, как он улыбается в трубку. По какой-то причине страх поселяется у меня в животе.
– Конечно. Делай, как мы планировали. Вы идёте через чёрный вход ровно в девять ноль-ноль, мы - с парадной.
– Ты же не собираешься кинуть меня, так ведь?
– Джай.
– Джокер смеется.
– Мы же братья. Я тебя прикрою.
Он вешает трубку, и я сжимаю телефон в кулаке. Братья…
– Он готов?
– спрашивает Джоэл, наклоняясь вперед и просовывая голову под толстовку.
– Да, - говорю я ему.
– Он готов выезжать.
Джоэл устраивается на заднем сиденье рядом с Моникой. Бросив телефон, я возвращаю зеркало заднего вида в нормальное положение и смотрю прямо перед собой на дорогу. Беспокойство пронзает мой желудок. Этот телефонный звонок меня не устраивает. Что-то определенно было… не так… во всём этом.
Куда мне теперь направляться? Я не знаю. Самое меньшее, что я могу сделать, это дать Джокеру кредит доверия. Он действительно взял меня в
ГЛАВА 10
Уйти под воду
Эмили
Утреннее солнце согревает мою кожу. Это первый день весны, и он удивительно прекрасен. Впервые Череп выпустил меня на улицу, и я даже ни к чему не прикована. Конечно, несколько человек, околачивается на заднем плане с автоматами, но в данный момент я возьму то, что смогу получить.
Окружающая среда прекрасна. Воздух свежий и чистый, бассейн сверкает.
Череп сидит напротив меня, более счастливый, чем обычно, насвистывая веселую мелодию и листая газету. Даже в желтой футболке и больших ярких солнечных очках он внушает ужас.
– Сегодня утром ты ужасно весёлый, - замечаю я.
Я до сих пор смущенная тем, что он не получил от меня того, что хотел прошлой ночью.
Череп смотрит на меня, или, по крайней мере, мне так кажется. Я не могу сказать это по его очкам.
– Я ожидаю доставку сегодня утром.
Улыбаясь, Лаура кладет ложку грейпфрута и высасывает сок. От этого у меня сводит живот. Чтобы облегчить это состояние, я протягиваю руку, беру с тарелки маленький кусочек хлебной корочки и ем.
После того, как Череп оставил меня в ванной, я вылезла, вытерлась, оделась и легла спать. Но прежде, подошла к двери спальни и увидела, что она не заперта. Я могла бы сбежать. Я хотела, но не хотелось, чтобы в меня снова стреляли. Кроме того, я так устала, что в конце концов уснула, а утром проснулась с кровоточащим носом и сильной болью в почках.
Я больше не могу принимать этот наркотик. Не думаю, что тело выдержит.
– Джон и Сара, - говорит Череп, шурша краешком бумаги.
Я смотрю на него.
– Хм?
– Джон Фаррелл и Сара Шепард. Имена твоих родителей.
Я хмурюсь. О чём он говорит?
– Габриэлла, девятнадцать лет, Блейк, шестнадцать, и Реми, девять - имена и возраст твоих братьев и сестер.
– Он отрывает взгляд от газеты.
– Кларк - кличка их семилетнего мопса.
Разочарование покалывает в груди, но мне удается сдержать его. Откуда у него такая информация? И почему он думает, будто это важно для меня? Это было когда-то, но теперь… теперь у меня новая семья. В любом случае, если бы мои биологические родители хотели меня видеть, они бы меня нашли. Единственный человек, которого я хочу видеть, единственный человек, которого я хочу обнять, - Джай, и только Джай.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
Он опускает газету.
– Я думал, ты хочешь знать.
– Хотела. Уже нет.
Он наклоняет голову.
– Почему нет?
– Потому что знание ничего не меняет. Они не моя семья. Их никогда не было и никогда не будет.
– Забавно, что ты так говоришь.
– Череп вытаскивает из-за пазухи папку и отбрасывает газету в сторону.
– Я нашел целую кучу писем от твоей матери, которые так и не дошли до…
Я вскакиваю со стула и выхватываю папку из его рук. Рыча, я швыряю папку в бассейн, уничтожая всё, что в ней находится. Я не позволю ему влезть в мою голову. Не позволю забить мне голову ложью.