Чернильные стрелы
Шрифт:
Кластаро Нерго остановился.
Стрелки стояли с опущенными луками, но каждый сжимал в руках острую стрелу.
Командир гантиров ухмылялся. Он отсалютовал негласному, махнув окольчуженной десницей от груди и обратно.
Ростримо Вагнер, еле стоящий на ногах, учтиво поклонился.
Неизвестный витаньери просто молча, не выказывая ни радости, ни презрения, смотрел на своих преследователей.
Потом старший что-то крикнул, и стражники вместе со своей добычей скрылись из вида. Но откуда-то из-за скал вылетела стрела, нырнувшая в воду в трех шагах от Гормо.
Все было кончено.
–
Величественная река, только в этом месте позволившая людям относительно безопасно войти в свои воды, не обращала на ярость смешного человека никакого внимания.
– Знаете, – сказал подошедший лейтенант Лармо Урго, – я, пожалуй, и в самом деле не буду первым лезть на стены Варе. Давайте поимеем Гант. И вот там я буду первым на каждой из их траханных стен, даже если это будет забор огорода.
Гормо Нерго молчал почти сутки. Когда его чуть ли не силком вытащили на берег, он погрузился в свои мысли и отказывался от еды и сна. Даже костер пришлось разводить рядом с начальником лейнского стола. Ночью заявилась одинокая серая тварь, но трое караульных справились с незваным гостем. Это происшествие взбодрило и впавшего в депрессию пуаньи. Еще час солдаты и негласные, ощетинившись клинками, всматривались в темноту, но никто больше не появился. Кластаро Нерго дал указание привязать труп к бревну и опустить его в воду – чтобы не стух сразу.
Утром у брода объявился еще один десяток из красного эскадрона. Новоприбывшие егеря с оторопью рассматривали тело серого. За все время поисков им ничего подобного не встретилось, лейтенант так вообще полагал весь этот поход блажью негласных, от которых только беспокойство и скучное шатание по лесам.
К концу дня на берегах Красной стало даже тесно: десятки подтягивались один за другим. Гантиры обозначили свое присутствие, устроив показательный развод стражников. Мол, мы тут, только суньтесь. Гормо с ненавистью смотрел на них, но отдавал себе отчет, что даже решись они сейчас на небольшое вторжение, ничего хорошего из этого не выйдет. И дело даже не в последующих дипломатических разбирательствах и последствиями для него лично, нет. Просто у егерей, и это казалось ему совсем странным, не было луков. А у гантиров они были. Вздумай Третий егерский сейчас начать форсирование Красной, их всех перестреляют как на тренировочном поле.
А на второе утро объявилось все возможное начальство: полковник Ультеро по пути наткнулся на самого Кайло Шмарсси. Главный черный выглядел изможденным, и его прихвостень с беспокойством глядел на своего начальника. Вастер сразу же потребовал доклад.
– Мы их упустили, – просто ответил Гормо.
Шмарсси помолчал, внимательно глядя в глаза лейнцу. Какие мысли крутились сейчас в его голове – кластаро Нерго было плевать.
– Подробнее, Гормо, – прошипел черный.
Теперь какое-то время молчал начальник лейнского стола. Чуть в стороне стоял Наска, и, кажется, в рукаве у него был спрятан нож. Неожиданная преданность агента была приятна, тем более что и егеря десятка лейтенанта Урго как-то подсобрались. Но устраивать тут бойню с возможным убийством вастера Шмарсси – упаси Творец, там такие ситуации
– Они перешли в Гант. Гантиры их забрали прямо из-под наших рук…
– Они переходили на нашу сторону? – перебил лейнца вопросом черный.
– Нет… но чуть не перестреляли нас, когда мы почти вылезли на их берегу.
– Вот оно как… хм… ну, продолжайте.
– А что продолжать… Мы вообще не должны были успеть, господин начальник Черного стола Негласного кабинета. Если бы все шло по плану, мы вышли бы сюда со всеми остальными примерно, вчера утром. К тому времени ваш дамнор успел бы перейти реку, мы даже не узнали бы, что он тут был. Если бы не эти серые, мы бы эту парочку и не увидели.
– Какие серые?
– А вон в воде лежит один, сами посмотрите.
Вастер Шмарсси молча развернулся и направился к берегу. Егеря, толпившиеся вокруг трупа твари, расступились. Черный долго рассматривал тело, что-то спросил у своего советника, но тот отрицательно помотал головой.
– Что это такое? – спросил Шмарсси у Гормо.
– Без понятия. Но они стоили нам жизни одного егеря. Эти уроды умеют отводить глаза и оказывают воздействие из ментальных, жертва теряет волю. Одна была бы не так страшна, но их там было больше двух десятков. Пришлось прорываться, поэтому-то мы и вышли на берег раньше всех. Я никогда так еще не бегал, благородный пуаньи, и не стесняюсь признаться в этом.
– Три короля… кто с Вами был?
– Мои агенты и десяток лейтенанта Лармо Урго.
– Лармо Урго? Лончийское имя.
– Бывает же такое! – не удержался от сарказма Гормо. – Только не напоминайте ему лишний раз об этом. Молодой человек заслуживает поощрения за эту… операцию. Всем септрери бы такими быть. Извините, вастер Шмарсси, я очень устал. Мне не двадцать лет, и бег по лесу, битвы, где мне в голову залезают всякие твари, переговоры с этими ублюдочными гантирами по пояс в ледяной воде – не для моих костей и мышц. Я хочу хотя бы сесть.
Опять черный ответил не сразу, внимательно разглядывая лейнца. Да, было чему удивляться: совсем не стыковался образ глуповатого и недалекого начальника провинциального стола Негласного кабинета с вот этим вот наглым от физического и морального опустошения человеком.
– Отдыхайте, кластаро Нерго.
Пуаньи отошел к тлеющему костру и улегся прямо на голый гранит, подложив под голову чей-то вещмешок. Шмарсси взял в оборот лейтенанта, тот слегка отстраненно докладывал, но Гормо никак не мог разобрать слов, хотя разговаривали всего в нескольких шагах от него. В ушах шумело, глаза болели и негласный с облегчением закрыл их. Не сказать, что стало сильно легче, но хотя бы исчезла резь. Все же он и в самом деле устал.
– Шеф, Вас зовут.
Гормо не заметил, как уснул. Наска сидел на корточках рядом с ним.
– Что там у них?
– Не знаю, но, по-моему, ничего хорошего. Шмарсси зол как драный кот по весне, полковник тоже не в духе. Не успел выяснить, но кто-то еще подтянулся.
Агент помог подняться, и пуаньи поплелся к «командирскому» костру. Вечерело, небо заволакивало дымкой, которая назавтра наверняка превратится в густые облака, несущие мерзейший дождь. Ничего хорошего от этого мира Гормо уже не ждал.