Чёрно-белая палитра
Шрифт:
— Не могу, — покачала головой я. — Я бы рада, но я действительно не знаю, куда он пошёл. Сказал, что по делам, но по каким не уточнил, адреса не оставил, и сказал, что сегодня будет поздно. Можно попробовать позвонить, но он предупреждал, что эхофон, скорее всего, отключит: дело важное.
— Уже отключил, — с грустью подтвердил Райан. — Позвонить-то я и сам попробовал, когда выяснил, что на месте его нет. А может, — приятель состроил просительную физиономию, — раз его всё равно сейчас не достать, ты хотя бы переместишься к нему в квартиру и оставишь документы где-нибудь на видном месте? Так, чтобы он их обнаружил сразу, как вернётся.
Я немного подумала
Убедившись в том, что хозяина действительно нет дома, я стала оглядываться в поисках наиболее удачного места, где было бы лучше оставить документы. Сначала собиралась положить их на стол прямо в гостиной, но потом подумала, что это всё-таки не совсем удачная идея. Неподходяще место для деловых бумаг. Подумав ещё чуть — чуть, решила, что кабинет всё же подойдёт больше. В том, что Алджи заглянет туда хотя бы на минутку, я не сомневалась, достаточно хорошо зная его привычки. К тому же я надеялась, что немного позднее мне всё же удастся вызвонить Алджи по эхофону и всё ему рассказать. Поэтому я решила положить документы на рабочем столе в кабинете, так, чтобы они сразу бросались в глаза. Вошла в кабинет, приблизилась к столу…и застыла, поскольку в глаза мне бросилось совсем другое.
Это было приглашение на свадьбу. Плотная белоснежная бумага, по периметру которой извиваются золотые линии, чем-то напоминая виноградную лозу. А в этой золотой кайме каллиграфическим почерком выведена надпись: 'Мы счастливы пригласить Вас на бракосочетание лорда Алджернона Уилфорта и леди Камиллы Розби, которое состоится 18 июня сего года в 19 часов в храме святого Иллара.' Дальше следовал адрес упомянутого храма.
Я опустилась на стул. Восемнадцатое июня — это сегодня. Дату я помнила точно; мне уже приходилось ставить её на нескольких документов. Время… Я в растерянности нашла глазами часы. Половина седьмого. Что всё это значит?
Снова посмотрела на приглашение. Из-под него выглядывали ещё два точно таких же листка. То есть это не одно пробное зачем-то написали; судя по всему, приглашения действительно были размножены и разосланы. Может быть, это родители постарались, а сами 'жених и невеста' тут совершенно ни при чём? И жениться вовсе не собираются? Придут гости, а родителям только и останется, что развести руками и рассыпаться в извинениях?
Но что-то в этой версии не сходилось, как бы сильно ни хотелось мне в неё поверить. А именно — тот факт, что именно сегодня вечером Алджи ушёл 'по делу', не сказав мне, что это за дело и когда он вернётся, а также отключив эхофон. Если вдуматься, такую секретность он соблюдал от меня впервые. Да и привычки отключать эхофон не имел, ведь в его профессии чрезвычайно важна возможность постоянно быть на связи. Вот и сейчас какие-то срочные документы появились, а начальника тёмного отдела никак не выловить…
Неужели он действительно решил жениться на Камилле? Послушал доводы родителей, быть может, не отца, а матери, и счёл их убедительными? Где-то в районе груди стало очень
Боль в груди ослабла, превратившись в лёгкий фон. Зато я разозлилась, и разозлилась не на шутку. Вот так обводить меня вокруг пальца?! Скрывать от меня вот такое?! Я схватила со стола верхнее приглашение и совершенно неуважительно сжала его в пальцах. Да даже если бы речь не шла о сегодняшнем дне и вообще о происках родителей, как можно было не сообщить вот об этом?! Я потрясла приглашением в воздухе, будто перед носом у невидимого собеседника.
Бросить меня ради более выгодного брака он имел полное право. Я, собственно, с самого начала ожидала, что рано или поздно это произойдёт. Но обходиться со мной вот так?! Ну уж нет. Сейчас я пойду по этому адресу (да мне, собственно, и адрес не нужен: я отлично знаю, где находится нужный храм святого Иллара) и выскажу этому интригану всё, что думаю о таком поведении. И не побоюсь, что это слегка подпортит ему свадьбу. Ине постесняюсь того, что меня там никто не ждёт. В конце концов, у меня ведь есть приглашение? Есть. Стало быть, я как всякий другой порядочный гость имею полное право присутствовать на бракосочетании. Сколько там остаётся времени? Двадцать минут? Успею.
Поскольку имевшееся в моём распоряжении кольцо позволяло телепортацию исключительно в фиксированное место, в данном случае — в квартиру Алджи, идти пришлось пешком. Но храм действительно располагался недалеко, так что быстрым шагом я дошла меньше, чем за пятнадцать минут. Запал по дороге немного подрастеряла. Нет, о том, чтобы повернуть назад я даже не помыслила. Я твёрдо намеревалась без промедлений разобраться в происходящем. Но, добравшись до каменных стен высокого конусообразного здания храма, не ринулась незамедлительно искать Алджи, дабы если не убить его на месте, то по меньшей мере лишить пары — тройки конечностей, а, наоборот, затаилась.
Изнутри доносились голоса, но снаружи особого оживления, как обычно бывает при пышных свадьбах знатных людей, не наблюдалось. За ту пару минут, что я простояла в тени, обдумывая свои дальнейшие действия, внутрь вошёл один мужчина в богатом, ярко расшитом камзоле и широкой шляпе, которую он снял перед дверью храма, да ещё одна молодая пара, мужчина и женщина, приехавшие в наёмной карете. Я осторожно проскользнула в темноту храма вслед за ними и сразу же шагнула в сторону, подальше от освещаемого солнечным светом входа. Села на самую последнюю скамью и принялась жадно оглядывать зал.
Они оба были здесь. И Алджи, и Камилла. Я увидела их сразу же, поскольку они находились именно там, где и надлежит жениху и невесте: беседовали со священником возле алтаря. Камилла — в пышном свадебном платье нежно — розового оттенка, как это и положено, украшенном головками живых цветов. Алджи — тоже как и положено жениху, в светлых брюках и светлом камзоле, в руках — букет, который новоиспечённый супруг по традиции дарит своей жене сразу же по завершении обряда. Точнее сказать, именно на этом моменте и заканчивается обряд. В данный момент Алджи что-то негромко говорил, а священник с серьёзным видом кивал, хорошо осознавая важность момента.