Чёрно-белая палитра
Шрифт:
— Теоретически, — фыркнула я.
— На практике случаи тоже бывали, — не согласился Райан. — Так, что там ещё остаётся?… Ах да, куриная ножка! Вот тут ты совершенно права, — с деланно горьким видом покивал он. — Это действительно непреодолимый барьер. То, что он ест куриные ножки ножом и вилкой, совершенно недопустимо. Такую пропасть трудно преодолеть. Знаешь, а поставь ему условие. Я бы даже сказал, ультиматум. Пока он не научится есть куриные ножки руками и вытирать жирные пальцы о скатерть, пусть даже не смотрит в твою сторону!
— Я не вытираю
— А он должен! — неумолимо отчеканил Райан. — Можешь со мной не согласиться, но я считаю, что куриная ножка не должна стоять между влюблёнными. Целая курица — ещё куда ни шло, но никак не одна ножка.
Смех заставил отступить поселившийся в душе холод. Расхохотавшись, я потянулась к Райану, и тот, встав со стула, подошёл и нежно меня обнял.
— Всё будет хорошо, девочка, — мягко сказал он, гладя меня по голове.
И, естественно, ни один из нас не обратил внимания на то, как дверь распахнулась. А когда мы это заметили, было поздно. Стоявший на пороге Уилфорт, сложив руки на груди, сверлил нас гневным взглядом.
Естественно, мы сразу же отстранились друг от друга, но это уже роли не играло. Возможно, даже, наоборот, работало против нас.
— Позволю себе напомнить вам, господа, что вы находитесь в рабочем кабинете, — ледяным тоном просветил нас начальник отдела. — Из этого следует, что любые нерабочие отношения должны оставаться за дверью! Надеюсь, я выразился предельно понятно? — зло осведомился он, а взгляд при этом оставался ледяным.
Не знаю, как Райан (в его сторону я старалась не смотреть), но я кивнула. Уилфорт развернулся на каблуках жокейских сапог и вышел вон, хлопнув дверью.
Я осталась сидеть неподвижно. Сердце бешено колотилось. Разум боролся с иррациональным желанием выбежать вслед за Уилфортом и объяснить, что здесь происходило совершенно не то, что он подумал, что никаких неуставных отношений у нас с сержантом Лейкоффом нет, и мы просто разговаривали, но… Ведь это было бы как-то глупо. Я стремилась оправдаться, но в чём? Я не совершила поступка, который нуждался бы в оправдании. Хотела помириться с Уилфортом? Да мы вроде бы как и не ссорились. Подумаешь, начальник указал подчинённым на неправильное поведение. Нормальное дело. Я хотела его успокоить? А кто, собственно, сказал, что он не спокоен? Я хотела успокоиться сама? Но это и вовсе мои личные проблемы. Причём же тут Уилфорт?
— За ним не ходи, — вторя моим мыслям, посоветовал Райан. — Начнёшь оправдываться — это только убедит его в том, что он прав. Я знаю, сам мужчина.
Я в знак согласия придвинула к себе очередную пачку листов.
— Так, говоришь, светлый и тёмная, аристократ и простолюдинка…
— Начальник и подчинённая, — дополнила список я.
— Ну да, ну да, — как-то ехидно подхватил Райан. — И ничего между вами нет и быть не может… Куриные ножки и всё такое… Вопрос остаётся только один: каковы мои шансы — из-за того, что между вами ничего нет и не может быть, — в ближайшее время потерять работу?
Говорил
Отодвинув в сторону так и нетронутый лист бумаги, я вышла из кабинета, дабы немного проветриться и разобраться в собственных эмоциях. Проще говоря, успокоиться. Ноне успела пройти и десятка шагов, как обнаружила в конце коридора плачущую Литану. Литана, которой в прошлом месяце исполнилось двадцать, года полтора проработала секретарём в отделе заявлений, а недавно её, кажется, повысили и перевели в другой отдел. И вот сейчас она стояла, повернувшись лицом к окну, и всхлипывала, а слёзы, которые девушка уже никак не могла удержать, градом катились из глаз.
— Литана, что случилось? — спросила я, подходя поближе.
Девушка на миг подняла на меня заплаканные глаза и, зарыдав ещё сильнее (как часто бывает в момент проявления сочувствия), замахала руками и снова отвернулась к окну. Это молчаливое 'Не обращай внимания' на меня, разумеется, не подействовало. Остановившись рядом с Литаной, я положила руку ей на плечо и ещё раз спросила:
— Что произошло?
Та только всхлипнула ещё громче.
— Пойдём со мной. — Я решительно взяла её за руку, без труда подавляя слабое сопротивление. — Идём, выпьешь воды, посидишь, успокоишься. Не захочешь рассказывать — не будешь.
Райан всё ещё сидел в кабинете. Увидев нас, вскочил и пододвинул Литане стул. Та отчаянно пыталась совладать со слезами, но пока безуспешно. я подошла шкафчику, в котором хранились стаканы и напитки.
— Тебе воды или чаю?
Я сочла, что кофе — напитое неуспокоительный, и предлагать не стала.
— Воды, — не без труда выговорила Литана.
Я принесла полный стакан и вложила ей в руку. Райан уже сидел рядом, но в личное пространство не вторгался. Я последовала его примеру.
Девушка пила медленными глотками. Похоже, вода действительно помогла ей успокоиться. Слёзы ещё катились из глаз, но не таким потоком, а дыхание стало менее судорожным.
— Кто тебя обидел?
Голос Райана прозвучал неожиданно глухо.
Пару секунд Литана молчала, а потом, вытерев мокрые глаза, едва слышно сказала:
— Майор Каронд.
Мы с Райаном переглянулись. Майор Каронд служил в нашем участке, курировал несколько отделов, к каковым, впрочем, магические отношения не имели.
Литана стала объяснять, через силу выдавливая из себя слова. При этом с каждым словом она опускала голову всё ниже.
— Недавно меня перевели к нему секретарём. Сначала я обрадовалась. Хорошая должность, жалованье выше. Позавчера начала работать. А сегодня он закрыл дверь кабинета и сказал… — она судорожно сглотнула, но взяла себя в руки и продолжила: — …сказал, что в мои обязанности будут входить не только бумажки, но и…
В продолжении в общем-то не было необходимости.
— Постель, — зло закончил за неё Райан.