Чёрно-белый танец
Шрифт:
— Ты виделся с Димой?
У Андрея тотчас улыбка сошла с лица. Он внимательно посмотрел на девушку, и лишь тогда ответил:
— Да, виделся.
Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь.
Даша разволновалась. Она видела, что эта тема не нравится Андрею, но и не продолжить она не могла.
— И что? О чем вы с ним говорили?
— Даша, а тебе обязательно было об этом спрашивать именно сейчас?
— А что тут такого? Не сердись, прошу тебя. Я просто хочу знать, как у вас продвигаются дела. Это касается и меня. Из-за вашего таинственного проекта
— Я не спрашивал, — красивое лицо Андрея исказила насмешливая ухмылка. — Как-то забыл поинтересоваться.
Даша выпрямилась и отвела взгляд в сторону. Понятно, диалога не получится. Всё, что касается Загорнова и Коршунова покрыто неприступной тайной. Ей стало обидно.
— Даша, извини, — Андрей осознал свою оплошность, протянул руку и накрыл своей ладонью ладонь Даши, — мне не стоило иронизировать.
— Ладно, забыли.
— Ты расстроилась из-за моей грубости, — он легонько сжал её руку. — Хочешь, скажу одну ужасную вещь? — она кивнула. — Я вчера пришёл к выводу, что ревную тебя к Коршунову. Это раз. А во-вторых…. Во-вторых, разговаривая с ним, мне трудно забыть, что именно этот человек поселил в твоей душе страх.
— Как-то высокопарно звучит, — сердцебиение Даши участилось.
— Ты считаешь меня дураком?
— С чего ты взял? Нет. Иногда мне кажется, что мы с Димкой объяснились, расставили все точки над «i», а потом я прихожу к мнению, что ничего ещё не решено. Видишь, какая я не решительная девушка. Я совсем не умею за себя отвечать.
— Но ты точно решила, что хочешь развода?
С ответом Даша не колебалась.
— Да. К Диме я не вернусь. Нашему браку пришел конец.
— Ты его больше не любишь?
Этот вопрос поставил её в тупик. Она беспомощно посмотрела на Андрея, а потом отвела взгляд. Зачем он спросил о любви? Куда проще общаться без неё.
— Наверное, нет.
— Твой ответ звучит не убедительно, — прокомментировал Загорнов и сжал губы.
— А что ты хочешь? Я не могу просто взять и вычеркнуть Димку из своей жизни! Он отец моего ребенка! — вспылила Даша.
— Но, между тем, это не помешало тебе спать со мной, — зло заметил Андрей и склонился над столиком, желая быть как можно ближе к девушке. — Своим поведением ты травмируешь всех, и, в первую очередь, себя.
— Но по-другому, я не могу! Я не могу в одночасье взять и переделать себя!
— Никто тебя об этом и не просит!
— Тогда к чему этот разговор? Зачем ты спросил о Димке?
— По-моему, это ты первая завела разговор о нем, — напомнил Загорнов. — Ты постоянно о нём вспоминаешь. Даже когда находишься рядом со мной.
— Нет, не правда! — протестуя, воскликнула Дарья. — Ты заблуждаешься.
— Не думаю.
Даша отвернулась. За соседним столиком ужинала ещё одна молодая пара, и они на свидание не ругались. А у них с Загорновым, что не встреча, так обязательно ссора.
— Даша, не отворачивайся от меня, — попросил Андрей, и она выполнила его просьбу. — Ты думаешь, что я не имею права задавать
Даша хотела и боялась услышать эти слова. Потому что, когда они произнесены в слух, что-то меняется, появляется в отношениях нечто новое.
— А что же тогда? — она не удержалась, слова самопроизвольно сорвались с губ.
Андрей улыбнулся.
— Ты мне нравишься. Очень сильно нравишься. Мне хочется постоянно быть рядом с тобой. И мне хочется о тебе заботится. И не только о тебе, но и о ребенке, которого ты носишь под сердцем. Но проблема заключается в том, что я уверен в себе и не уверен в тебе. Стоит тебе произнести имя Коршунова, как я начинаю думать, что сейчас ты скажешь, что вы помирились, что ваш разрыв был не иначе, чем семейной ссорой.
— Это не так.
— Ты сама веришь в то, что говоришь?
— Андрюша, почему ты мои слова ставишь под сомнения? Мы с Димкой разводимся, и сходиться вновь не собираемся. Между нами всё кончено.
— А ребенок? — Андрей пристально посмотрел на Дашу.
Та облизнула пересохшие губы.
— С ребенком труднее, — она не стала лукавить и выкручиваться. — Он поверил нашей лжи. Дима считает, что наша связь началась задолго до встречи в Абрикосово. Теперь глупо объяснять ему, что отец ребенка, которого я ношу под сердцем, он. Андрей, это ужасно. Когда я подумаю о том, в какой ситуации оказалось, у меня…. У меня просто нет слов.
— Переживаешь?
— Конечно! Теперь я в ответе не только за себя, но и ещё за одного маленького человечка, — Даша постаралась говорить оптимистически, и, надеялась, что у неё получалось. Андрей затронул больную тему. Но рано или поздно к этому вопросу пришлось бы обратиться. Обойти его стороной не удастся.
Им принесли заказ, и пока услужливая официантка расставляла блюдца на столик, они молчали.
Андрей откинулся на спинку стула, он не спешил приступать к еде.
— Мои слова остаются в силе, — произнес он, непривычно растягивая слова.
— Что? Прости, я не поняла.
— Я говорю, что мои слова остаются в силе. Я про тебя и про ребенка.
У Даши что-то сжалось внутри. Слова Андрея поселили робкую надежду и одновременно затронули бередящую рану.
— Я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать, — медленно проговорила она и чтобы чем-то себя занять принялась вертеть в руках палочки.
Андрей покачал головой, но его глаза продолжали излучать тепло.
— Врунишка. Ты прекрасно всё понимаешь. Я хочу быть с тобой, Даша. И это не игра, и не стремление помочь девушке, оказавшейся в трудной жизненной ситуации.
— Андрей, всё слишком быстро происходит….
— Это тебя волнует?
— Не знаю. Наверное, да. Мы друг друга практически не знаем.
— Это легко исправить. Стоит только захотеть. А я хочу быть к тебе ближе. Я не прошу у тебя ответа сейчас же. Подумай. Взвесь все «за» и «против». Даша, я тебя не тороплю с ответом, думай столько, сколько сочтешь нужным.