Чёрно-белый танец
Шрифт:
Он стоял там минут десять и наблюдал за Дашей. В его руке была початая бутылка.
— Я, говорю, что ты сейчас мечтаешь о том, чтобы тебе кто-нибудь принёс бутылку, и чтобы ты могла продолжить пьянствовать в одиночестве? — Андрей раздраженно прошёл в комнату и встал напротив Даши. Он выглядел уставшим, около глаз и на лбу отчетливее прорезались морщины. — Верно?
Даша пожала плечами.
— Пожалуй.
Она протянула руку, чтобы забрать у Андрея бутылку, но он внезапно отвел руку назад и швырнул бутылку в стену. Та со звоном разбилась и бордово-красная жидкость медленно стала
Даша закинула голову и недовольно произнесла:
— Какого черта ты развил бутылку? Это хорошее вино.
— Я знаю, что это хорошее вино! Но у меня больше нет сил и желания смотреть, как ты сидишь и спиваешься в одиночку! — вспылил Андрей.
Даша снова пожала плечами.
— Ты можешь в любое время присоединиться ко мне.
Он громко застонал и грязно выругался.
— Ты понимаешь, что говоришь? Дашка, да приди в себя! Так больше продолжаться не может! Пойми ты это!
— Андрей, не надо…, - она поморщилась.
Зачем он кричит? Она сидела тихо, никому не мешала. А теперь он возвышается над ней и требует внимания.
— Что не надо, Даша? Ты только и делаешь, что говоришь «не надо»! Я сознательно разбил бутылку, потому что это была единственная возможность привлечь твоё внимание! Ты вообще замечаешь, что я нахожусь в доме? Что я рядом с тобой?
— Замечаю, — устало ответила Даша.
— А мне, кажется, нет! Если бы я сейчас, вместо того, чтобы зайти к тебе в комнату, собрал вещи и уехал к себе, ты бы не заметила!
— Ну, почему же, заметила….
— Ты кого пытаешься в этом убедить? Меня или себя? Если меня, то не стоит себя утруждать!
— Андрей, перестань кричать! — вспылила Даша. Ей не нравился их разговор. — Что ты от меня хочешь? Неужели так трудно подойти и объяснить? Кричать вовсе не обязательно.
— Да, нет, если бы я просто подошёл к тебе и начал разговаривать обычным тоном, то ты бы кивала головой, со всем соглашалась, но твои глаза остались бы безучастными!
— Что тогда ты от меня хочешь? — снова спросила Даша, но на этот раз со злостью.
— Чтобы ты, наконец, очнулась и пришла в себя.
— А я не нахожусь в беспамятном состоянии, чтобы мне приходить в себя, — парировала она.
— С этим я не спорю! Ты спишь, ходишь, разговариваешь, ешь, но ты все это делаешь механически! Ты безучастна, в тебе нет жизни! Если бы меня не было рядом, ты бы давно умерла с голоду, потому что не потрудилась бы поставить чайник на плиту! Тебе стало всё не интересно! Разве я не прав? Разве я что-то сказал не так?
— Так.
Да, для Даши проще всего было согласиться с тем, что говорит Андрей. Это забирало меньше сил.
Андрей раздраженно взмахнул руками:
— Ну, вот опять! Ты снова соглашаешься, лишь бы я от тебя поскорее отстал! Но на этот раз, милая, у тебя ничего не получиться, хватит! — Андрей сел на корточки перед креслом и положил руки на колени девушки: — Сегодня мы с тобой закончим разговор. Больше никаких «не надо». Ты даже перестала общаться с Ленкой. Когда она звонит по телефону, у тебя на лице написано, что ты хочешь поскорее закончить разговор.
Даша опустила голову. Зачем Андрей завел разговор? Ей, например, нечего было ему сказать.
— Нас
— Это ты так думаешь, а Лена беспокоиться.
— Со мной всё в порядке. Я не понимаю, к чему ты клонишь, Андрей. Что тебя не устраивает?
— Всё, Дашка, всё. Твоя депрессия затянулась, и ты не хочешь из неё выбираться. Ты замкнулась в себе. И никого к себе не подпускаешь. Ты и меня то терпишь рядом по той причине, что я стараюсь быть не назойливым.
— Ты ошибаешься, Андрей, у меня нет депрессии.
— А как же тогда называется всё это? — он обвел рукой комнату. — Ты никуда не выходишь, а если и выходишь, то по крайней необходимости, на все мои предложения развеяться, ты отвечаешь отказом, с Ленкой ты тоже видеться не желаешь. Ты ничего не читаешь, ничего не смотришь, ничего не слушаешь. Ты даже пищу поглощаешь машинально! Тебя ничего не интересует. Ты даже разговариваешь с нами через силу. Малышка, так нельзя. Пора с этим закругляться.
Сначала Даша молчала. Она дала возможность высказаться Андрею. Более того, она, не перебивая, его выслушала.
А потом сказала:
— А если мне это нравиться?
Андрей устало провел рукой по отросшим волосам.
— Это меня и беспокоит.
— Лишнее.
— Нет, не лишнее! Я хочу, чтобы ты вернулась.
— Андрей, я никуда не уходила, — устало заметила Даша. — Я не понимаю, к чему наш разговор. Лично меня всё в моей жизни устраивает. Я ей довольна.
Теперь Андрей выдержал паузу, прежде чем заговорить. Он ловил взглядом её глаза, но она ускользала от него.
— Послушай, Даша, что я тебе скажу. У нас у каждого в жизни наступил трудный момент, нам всем не легко. Тебе в особенности. Я чувствую перед тобой вину, и не могу от этого чувства избавиться. По моей вине ты потеряла ребенка. Если бы я проявил больше заботы, больше внимания…. Если бы я воспринял угрозы Балканова всерьез, всё было бы по-другому. Мне серьезно следовало задуматься над твоей безопасностью, после похищения. Но я был слишком самоуверен. А, в конечном итоге, пострадала ты. Мне больно видеть, как ты страдаешь. И хотя ты говоришь, что у тебя всё хорошо, я не верю. Ты запрятала свою боль глубоко внутрь, и она не дает тебе покоя. Даша, я хочу тебе помочь. Позволь мне это сделать. Позволь тебе помочь, — Андрей робко улыбнулся, что было ему совсем не свойственно. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Помнишь, в Абрикосово я тоже тебе предлагал помощь? Я не справился, я признаю. Но теперь всё будет по-другому. Я ни кому не позволю причинить тебе вред. Даже если этот вред будет исходить от тебя самой.
Даша слабо улыбнулась, но её улыбка была натянутой. В ней не было чувства.
— Красиво сказал, молодец, у тебя в школе по литературе, наверное, пять было.
Андрей, качнувшись на пятках, поднялся.
— Лучше бы ты меня ударила, тогда хотя бы у меня осталась надежда, — глухо бросил он и вышел из комнаты.
Даша вздохнула и снова приняла прежнее положение.
Она с безразличием посмотрела на осколки бутылки, на безобразное пятно на ковре и подумала, что не плохо было бы завтра убраться.