Чёрно-белый
Шрифт:
Только в одном Александр был уверен на все сто процентов. Он должен спасти Вику и Аню из рук Нового Иерихона. Если кто и являлся во всей этой истории по-настоящему невинными и непричастными, то только они. В этом Александр не сомневался ни секунды.
Несколько часов спустя, ровно тогда, когда и предупреждал отец, зазвонил телефон.
Александр развеял Покров и снял трубку.
— Они их схватили, — тихим голосом сказал он, едва отзвучало приветствие отца. — Вику и Аню, — пояснил он. — Нам надо поговорить. Срочно.
Отец тут же начал засыпать Александра вопросами, пытаясь прояснить ситуацию. Но Александр был скуп на ответы. Он ограничился
Александр опять активировал психокинез и вернулся на кресло. Он сидел и окидывал «взглядом» настолько широкий радиус, насколько ему только позволяла его способность. Александр уже не испытывал никакого стыда или вины из-за того, что наблюдал за чужой личной жизнью. Была ли это молодая пара, что очень яро выражала друг другу свою любовь, или же неспособный заснуть одинокий старик, Александру было уже откровенно плевать. У него в голове роилось так много мыслей, что чья-либо ещё жизнь стала для него безразличной. Он следил за тем, чтобы поблизости без его ведома не объявился кто-то из террористов и терпеливо «высматривал» своего отца. Все прочие люди в пределах его восприятия стали не более чем серым фоном.
Отец прибыл довольно быстро.
И часу не прошло, как он показался во дворе близ здания, сидя на заднем сидении такси. Затем он вышел наружу, расплатился с водителем наличкой и заскочил в подъезд, поднявшись после на лифте. Специфичные движения выдавали в нём настороженность, но не нервозность. Несмотря ни на что, самообладания отец не терял.
— Сань, ты здесь? — спросил он, заходя в прихожую.
— В гостиной, — ответил Александр, вновь отключая свою способность.
Не разуваясь, отец прошёл дальше и, показавшись в дверном проёме, включил в гостиной свет.
— Ну давай, рассказывай.
И Александр рассказал.
Не вдаваясь в ненужные подробности, он поведал, как хотел позвонить Вике, а трубку взяла Елена и предложила ему встречу. Как он слетал на эту встречу, о чём там с Еленой разговаривал, и как по итогу вернулся обратно. Александр старался говорить спокойно и размеренно, несмотря на переполнявшие его эмоции. Он всё ещё разрывался внутри меж тем, чтобы продолжать разговаривать с отцом, пытаясь совместно найти выход из ситуации, и тем, чтобы просто скрутить отца здесь и сейчас, передав затем вместе с Максом Елене.
На протяжении всего рассказа Александр то и дело сжимал да разжимал кулаки, силясь хоть как-то дать выход тому безумию, что в нём бурлило. Но помогало это мало. Заканчивал говорить Александр уже откровенно подрагивающим от напряжения голосом. И, конечно же, это не могло укрыться от его отца.
— Признаюсь, Саня, я приятно удивлён, что ты решил мне всё вот так выложить, — сказал отец, сидя в соседнем с Александром кресле. — Учитывая, всё, что я тебе сделал, мог бы просто меня им сдать.
— Опция всё ещё открыта, — коротко ответил Александр.
— Да, я понял.
— Так это правда? — спросил Александр, внимательно вглядываясь в лицо отца. — Ты убил отца Елены?
— Андреса-то? — переспросил отец. — Да, это был я. Лично принёс ему отравленную бутылку пива. Он считал меня своим близким другом, так что всё прошло до смешного гладко, — поделился он с очень странной улыбкой на устах. Не довольной, но и не печальной. Что-то
Отец рассмеялся.
Правда, совсем тихо.
— Значит, мне ты тогда на кухне солгал, — констатировал очевидное Александр.
— Да, — подтвердил отец.
— Почему? — без особого интереса, но всё же спросил Александр.
— Повышал свои шансы получить твоё согласие? — ответил отец вопросом на вопрос. — Просто привык врать всем и вся? Решил, что нах*й тебе не надо знать, что твой папаня грохнул пару сотен тысяч человек, и жить с этим знанием до конца своих дней? — продолжил вопрошать он. — Какой вариант больше нравится, тот и выбирай. Сделанного-то это уже не изменит.
Отец замолчал, уставившись на лежащего между ними Макса, а Александр ещё сильнее задумался. Слова отца вообще не помогали ему определиться. Только хуже всё делали.
— А зачем вообще нужно было убивать Андреса Кина? — сам не зная, зачем, спросил Александр. Возможно, просто пытался оттянуть неизбежное. — Я слышал, что он был террористом, но…
— Да не был он никаким террористом, — перебил Александра отец. — Уж чем-чем, а террором он точно никогда не промышлял. Это всё сказочки, выдуманные для массового зрителя. Действия Андреса подрывали устоявшийся в отношении девиантов порядок вещей. Было множество волнений в обществе. И в попытках как-то это скомпенсировать был создан образ безжалостного террориста, что сотнями убивал ни в чём неповинных людей.
Отец ненадолго замолчал, в задумчивости подняв глаза к потолку, а затем как ни в чём не бывало продолжил.
— Впервые Мессия дал о себе знать в Африке в самом начале нулевых, — рассказал он, употребив прозвище Андреса Кина. — Он вмешивался в войны по всему континенту и вытаскивал из них девиантов, что использовались в качестве живого оружия. Андрес никогда не пытался остановить сами войны и уж точно ни разу не становился на чью-либо сторону в конфликте. Его интересовали только «боголюди», — с нескрываемой неприязнью произнёс отец последнее слово. — Следующее поколение. Те, кого ещё можно было спасти и направить по верному пути. Так, во всяком случае, заявлял он сам, — уточнил отец. — И многие ему верили. Согласись, когда с самого детства окружающие относятся к тебе в лучшем случае как к инструменту, а зачастую и просто монстром называют, перспектива стать чем-то большим, чем-то божественным, начинает выглядеть очень привлекательно?
Отвечать Александр не стал, но отцу это и не требовалось. Всё и так было понятно.
— Когда Андрес и его последователи вышли на мировой уровень, ведущие державы заинтересовались его фигурой вплотную, — поведал следом отец. — В две тысячи четвёртом году по указу с самого верха я внедрился в организацию Андреса и стал уверенно подниматься по её иерархии. Мне понадобилось не так много времени, чтобы начать общаться с Андресом напрямую, а затем и войти в его ближайший круг доверенных лиц. Я скармливал им секретную информацию, одобренную моим начальством, а попутно собирал и передавал на родину всё больше сведений о них, — вкратце описал отец суть своих действий. — А Андрес меж тем всё набирал обороты. Видишь ли, Санёк, Андрес был еб*учим идеалистом. Одним из тех, кто заявляет, что хочет и обязательно изменит этот несправедливый мир. Разница была лишь в том, что Андрес, в отличие от абсолютного большинства подобных идиотов, действительно мог сделать то, о чём говорил.