Чернобыль, Припять, далее нигде…
Шрифт:
Проверка на дорогах
Проход воспрещен
По мере приближения к Зоне редкие поначалу встречные машины исчезают совсем. Лица начинающих сталкеров сосредоточенны. В основном это молодые люди в возрасте от 20 до 30 лет. О чем они думают сейчас? Представляют ли себя частью той бесконечной колонны автобусов, шедшей 27 мая 86-го года в зараженную Припять, или уже предвкушают небрежно сказанное в теплой компании «Да был я в Чернобыле», и уважительно-восторженные взгляды в ответ? И какие
КПП «Дитятки» — и первая проверка. Всем предлагают выйти из автобуса и сдать паспорта. Александр Сирота относит их охранникам. Фотографировать категорически запрещено, но я всегда испытывал страсть к съемке запрещенных объектов. Какие секреты и от кого спрятаны в будке со шлагбаумом? Тебе, сталкер, не рекомендую этого делать. Если заметят, могут быть проблемы. Однажды мне чудом удалось их избежать после съемки турецко-иракской границы. Бдительные иракские пограничники стали копошиться в отснятых кадрах, и спасла лишь случайность, сотворенная, как думается, благосклонно настроенным в тот день Аллахом.
У КПП притулилась небольшая часовенка с иконой — последняя на «разрешенной зоне».
Какая-то компания в нашем автобусе уже переоделась в белые «защитные» костюмы с капюшонами. О боже! Почти в каждой экскурсии есть такие типы, их называют «космонавтами». Сталкер, умоляю, не повторяй эти цирковые выступления с фотографированием себя, одетого в «костюм ликвидатора» и респиратор, на фоне «летающих вокруг рентгенов»! Опасность есть, она повсюду, но уже давно сведена к минимуму временем и многолетней дезактивацией.
Перед нашим автобусом стоит машина с голландскими номерами. Люди пересекли всю Европу, чтобы попасть в Зону, но не озаботились оформлением пропусков. Они предлагают любые деньги, но ничего не помогает. Всего-то надо было зайти в англоязычный раздел сайтаи прочесть о процедуре доступа. Сталкер, не повторяй чужих горьких ошибок! Наши исконнорусские «авось» и «на месте разберемся», как и голландская марихуанная расслабленность, здесь не пройдут.
Наконец-то мы въезжаем. Вот она, Зона! На первый взгляд, ничего не меняется, однако почти все пассажиры возбужденно ерзают и фотографируют все подряд: деревья, кусты, придорожные знаки. «Зачем?» — я не знаю ответа, я сам это делаю. Может, как у Высоцкого: «Тот же лес, тот же воздух и та же вода, только он не вернулся из боя»? Все, кто был в тех двух первых автобусах, уже никогда не вернутся из боя с врагом-невидимкой.
За пару километров от Чернобыля мы делаем первую остановку у села Залесье. С 2005 года — это уже бывшее село, тогда его покинул последний житель-самосел. Залесье возникло и получило свое название задолго до аварии, тогда и станции еще не было, и самой атомной энергетики. Случайность или нет, но жители предвидели участь своего поселения: оно полностью скрылось за лесной стеной. Радиационный фон здесь вполне удобоваримый — 30 мкР/час, но на лицах наших «космонавтов» появляются респираторы.
Покосившиеся хаты безжалостно разграблены, а остатки их поглощают деревья. Крыши за много лет покрылись слоем перегноя, и на них растет трава. Тропа между деревьев когда-то была улицей Курчатова. Были в поселке и школа, и детский сад с игровой площадкой. Были… Жизнь не закончилась сразу, после выселения остались несколько человек. Потом сюда нагрянули мародеры, унесли все, что можно было унести, и исчезли в направлении Киева. У кого теперь в доме купленные по случаю за бесценок «фонящие» вещи — бог весть. Когда брошенные дома стали зарастать кустарником, оставшиеся поняли, что былого уже не вернуть никогда, и тоже снялись с нажитых мест. Деревню поглотила зеленая стена, и сбылось пророческое ее название — Залесье. Много таких символических совпадений будет еще сегодня.
Двадцать минут в Залесье истекли, и гиды торопят
После тихого залесского забытья город Чернобыль кажется оазисом кипящей жизни — на его улицах можно заметить редких прохожих, мелькают автомобили МЧС. И кошки, много кошек. Это значит — люди рядом, есть еда и кров. Когда в покинутую Припять заходили команды дезактиваторов, у порогов запертых квартир их встречали трупы домашних животных, оставленных хозяевами на 2–3 дня. Чернобыль будет жить, пока в нем будут гулять кошки…
Чернобыльские жители
Помещение «Чернобыльинтеринформа» — мрачное 2-этажное строение старого советского образца. Комната приемов делегаций увешана фотографиями зоны и картами радиоактивного загрязнения. С вами обязательно проведет беседу один из сотрудников — в нашем случае это Сергей Анатольевич Чернов, журналист и автор множества «чернобыльских» публикаций. Разноголосые экскурсанты мгновенно притихают и внимательно слушают, забрасывая докладчика множеством вопросов.
Сергей Чернов, ЧИИ
Здание «Чернобыльинтеринформа»
После короткого брифинга автобус направляется к бывшему автовокзалу, где в первые месяцы после аварии разместился пункт питания — знаменитый «кормоцех» на 600 человек. Обслуживали быстро, за столами тоже не рассиживались, на улице вилась очередь из сотен таких же голодных. Дозиметры на входе отгоняли тех, кто принес с собой сверхнормативные рентгены, а таких было в достатке. Сейчас гулкое эхо отсчитывает каждый шаг в большом пустом зале, но мне по-прежнему мерещится эта очередь из одинаково одетых людей. Я не псих и не впечатлительная девица, но скажи мне, сталкер, зачем еще сюда ехать, как не за уходящими призраками Истории? Моя стезя путешественника буквально увешана ожерельем всевозможных вокзалов и аэропортов, но какой из них может похвастаться таким прошлым?
В углу бывшего «кормоцеха» продолжает работу небольшой «кормопункт» в виде продуктового магазина. «Почем чернобыльские помидорчики?» — подкалывают упитанную продавщицу шутники. Здесь самое время запастись батонами для прожорливых «ядерных сомов», плавающих в чаэсовском пруду. Вся снедь в магазине привезена из Киева и поэтому абсолютно безопасна. Фон в пределах города тоже нормальный, около 30 мкР/час.
Бывший «кормоцех»
«Кому чернобыльских помидоров?!»
Отсюда уже прямая дорога на станцию, до которой всего 18 километров. На въезде в 10-километровую Зону нас встречает КПП «Лелев», получивший название соседней похороненной деревушки. Проверка уже менее затяжная, не более пяти минут. Дорога к станции довольно неплохая, после аварии ее перестилали для уменьшения радиационного фона. Слева блестят конструкции ЗГРЛС «Чернобыль-2», к которой от шоссе ведет узкая дорога. Увы, в рамках однодневного сталкерства туда не попасть. Гиды объясняют, что въезд в бывший совсекретный объект закрыт для всех, хотя я видел фотографии Евгения Гончаренко (ака Kranz) и ученого-эколога Сергея Паскевича (ака SerpUa), сделанные совсем недавно в помещениях «Чернобыля-2». Мы тормозим у небольших холмов всего в нескольких километрах от ЧАЭС. Снимите головные уборы — это не совсем обычное кладбище. На его могилах не кресты, а под землей — не человеческие останки. Небольшая деревушка приняла на себя первый удар радиоактивного облака и была захоронена вместе со всем своим скарбом. Лишь знаки радиационной опасности сиротливо торчат из могил, где покоятся дома, — и это тоже символ нового постъядерного времени. Здесь небезопасно находиться до сих пор. А местные жители — провидцы, село Копачи навсегда закопано. Еще одно мистическое совпадение?