Чернобыль. Большая ложь
Шрифт:
Вы знаете, никогда, век, можно сказать, прожил, не думал, что это у нас такой порядок. До свидания. Извините. Зайченко Александр Федорович и его семья. Село Гальчин».
Вот такое горькое письмо от старого обиженного человека, заблудившегося в недрах кабинетов различного уровня чиновников, обивающего их пороги.
Пришлось мне вступиться за старых людей. На мой запрос из облисполкома ответили: «Из Чернолозского лесничества гр. Зайченко А. Ф. выписано 5 (пять) кубометров дров, а в колхозе „Прогресс“ с. Никоновка – двух поросят.
В феврале месяце проведены работы по строительству наружного газопровода к дому и внутренняя разводка на
Ну неужели без вмешательства депутата из Кремля нельзя было помочь этим несчастным старым людям?
Письма эти можно цитировать и цитировать. Это сгустки боли невыносимой концентрации.
Они не остались безответными. После серии моих публикаций о проблемах жертв Чернобыля рядом с такими письмами на стол легли другие – с предложениями помощи. Отовсюду. Они тоже сгусток высокой концентрации – только доброты. Милосердия. Они как бы уравновешивают первую стопку боли на весах нашей жизни. Если бы не было их, трудно, невообразимо трудно было бы жить.
...
«Недавно мы с моим отцом ездили в его родное село Корино Тейковского района, – пишет О. Д. Гусева из Иванова. – В нем очень много пустующих домов. Они еще в хорошем состоянии. Я и подумала, почему бы жителям зараженных районов Житомирской области не переехать сюда? Конечно, эти бедные люди, настрадавшись от радиации, вправе требовать новых домов, официальной помощи и всего прочего от правительства. Но не будет ли официальная помощь слишком запоздалой? Не лучше ли подключиться общественности? Если понадобится моя помощь, я всегда к Вашим услугам».
К своему письму Ольга Дмитриевна, добрый человек, приложила вырезку из местной газеты «Рабочий край» со списком колхозов и совхозов Ивановской области, которые приглашают желающих на постоянное место жительства и сразу же предоставляют дома усадебного типа.
Жительница Бердичева, инвалид второй группы Н. И. Самойленко, сообщала о том, что в селах Ново-Александровка, Низгурцах, Сингаевке, Садках Бердичевского района тоже есть немало пустующих домов. Она уверена, что надо немедленно предложить людям и такой вариант, пока нет новых квартир. Этим можно будет спасти детей!
На мой депутатский прием пришел пенсионер с просьбой: «Живу сейчас у детей в городе, в селе у меня осталась хата. Отдайте ее переселенцам».
Украинское общество в Литве вместе с народным движением «Саюдис» доставили малышам из Народич целый КамАЗ «чистого» питания.
Международная организация «Врачи без границ», представитель которой позвонил мне из Парижа, предложил свою безвозмездную помощь: обследование людей, дозиметры. Я обратилась к председателю Народичского райисполкома В. С. Будько: нужна ли такая помощь? «Нужна!» – ответил Валентин Семенович. Известно, что эта организация уже не раз зарекомендовала себя – ив Армении, и в Тбилиси.
Иерусалим предлагал взять народичских детей к себе на оздоровление. Армянские дети после землетрясения тоже отдыхали там…
О, если бы слова милосердия могли избавить нас от радиации!
Глава 15 СОРОК СЕКРЕТНЫХ ПРОТОКОЛОВ КРЕМЛЕВСКИХ МУДРЕЦОВ
Только спустя почти пять лет после катастрофы в Чернобыле Верховный Совет СССР с большим скрипом принял решение о создании специальной парламентской Комиссии по расследованию действий должностных лиц в связи с аварией на Чернобыльской АЭС. Несмотря на то что я
Согласно статусу, комиссия имела право запросить и получить любые документы. Почти все ведомства – Минздрав, Минобороны, Госкомгидромет – с проволочками, но все же предоставляли нам засекреченную информацию. И только Политбюро ЦК КПСС никак не реагировало на официальные запросы. Уверена: вряд ли мы получили бы когда-нибудь эти документы, если бы не август 1991 года.
После указа Бориса Ельцина о запрете коммунистической партии началась передача ее архивов, и мы наконец получили секретные протоколы заседаний оперативной группы Политбюро ЦК КПСС во главе с Н. И. Рыжковым по вопросам, связанным с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Но как ни просили наши эксперты, доктора наук, чтобы в копировальном бюро парламента сделали хотя бы одну рабочую копию протоколов, им отказали.
В один из декабрьских дней 1991 года, когда СССР уже, по сути, доживал последние недели, подъехав к зданию на Новом Арбате, где размещались комиссии и комитеты Верховного Совета СССР, я увидела, что на машину активно грузят, чтобы, по-видимому, куда-то вывезти, депутатские архивы. Меня вдруг осенило, что вот сейчас и секретные протоколы заседаний оперативной группы Политбюро по Чернобылю могут также уехать неизвестно куда и никто никогда их больше не увидит. К тому же, члены комиссии так и не успели еще прочитать эти документы особой важности.
И я решила, что должна во что бы то ни стало сделать копии этих протоколов. Я зашла в кабинет, где обычно заседала наша чернобыльская комиссия, открыла сейф и вынула оттуда увесистую пачку документов. Я лично видела их впервые. Быстро пролистав, поняла, что это бесценное сокровище с грифом «Секретно», с печатями Политбюро и оригинальными подписями Председателя Правительства Николая Рыжкова и других руководящих нами товарищей.
Быстро написала заявку в парламентское копировальное бюро и отнесла туда сорок секретных протоколов – это почти 600 страниц текста. Мне пообещали, что к следующему утру копии будут готовы. Следует пояснить, что в то время в Советском Союзе копировальных машин было очень мало, а уж об их доступности простому человеку и говорить не приходилось. И на весь советский парламент работало одно копировальное бюро для депутатов. Все, что копировалось, заносилось в специальную книгу учета под личную роспись депутата.
Я ушла из бюро в полной уверенности, что завтра получу копии этих уникальных документов. СССР уже находился в процессе самоликвидации, и парламенту было отведено несколько последних месяцев работы. И я как депутат еще имела законное право копировать любые документы. (Это я так самоуверенно думала.) Но не тут-то было! Утром сотрудники бюро в каком-то замешательстве сказали мне, что… им не разрешили копировать чернобыльские протоколы. Оказалось, вето наложил некто В. Пронин, назвавшийся консультантом 2-го секретного сектора ВС СССР. Услышав это, я испытала некий шок: оказывается, за всеми действиями депутатов в стенах Верховного Совета СССР пристально следили спецслужбы! Я зашла к начальнику спецчасти Секретариата ВС СССР А. Бурко и с негодованием объяснила ему, что я еще депутат и имею право.