Черное белое
Шрифт:
Она надолго замолчала.
— Валерия Алексеевна?… — осторожно спросил начинающий психотерапевт.
— Что на это сказать? Замечательный рассказ! У Сонечки всегда была богатая фантазия. Ее сочинения не раз признавались лучшими, их читали в классе как пример для других учеников. Если бы не наркотики, она могла бы многого добиться. К тому же у нее уникальные способности к иностранным языкам. Она так легко запоминала новые слова! Языки — это было ее! Мы с мамой подрабатывали, чтобы нанять ей репетитора. Соня всегда занималась дополнительно, а потом
— А как насчет испанского? А? — усмехнулась Соня. — Что ты на это скажешь?
— Кто-нибудь здесь знает испанский? — Валерия оглядела присутствующих.
— Думаю, мы не сможем проверить, насколько хорошо вы владеете языками, — вздохнул молодой врач. — Ваш рассказ, конечно, замечательный…
— Но вы мне не верите? Так?
— А вы сами себе верите?
— Я? Но не приснилось же мне все это!
— Соня не объявлялась целых два года, — сказала вдруг Валерия. — Что с ней произошло за это время? Я не знаю. Никто не знает. Она рассказывает замечательную сказку про Севилью, про цветущие апельсиновые деревья. Про Марко. Кто такой Марко?
— Да, Соня? Кто такой Марко?
— А я почем знаю!
— То есть?
— Знаю только, что он сбежал из дома. Денег у него нет, это точно. Только мотоцикл, на котором мы, собственно, и путешествовали. Исколесили всю Европу, надолго нигде не останавливались. Только в Севилье. Но оба просто влюбились в этот город! Кстати, вы можете найти Марко и спросить его обо мне.
— А где он сейчас? — спросил оперуполномоченный.
— Как где? Думаю, что в Севилье. Где же еще ему быть?
— Ну да. Завтра пойду к руководству и попрошу командировку в Севилью. Искать Марко… Как, кстати, его фамилия?
— Фамилия? Голландская. Ван Берген, кажется. Или еще какой-то Ван. Вообще-то, он голландец.
— Замечательно! Искать в Севилье какого-то Ван Марко, голландца по происхождению, не зная ни слова по-испански! Сказать об этом — и в дурдом упрячут меня. Девушка, вы соображаете, что говорите?
— Валентин Сергеевич, — вмешался врач, — я вас попросил бы.
— Ну да, я помню. Но под действием наркотиков можно побывать не только в Севилье, в цветущем апельсиновом саду. На Марсе тоже. Мне проще найти людей здесь, в России, которые засвидетельствую, что вы Софья Алексеевна Летичевская, родившая шестого июня тысяча девятьсот семьдесят восьмого года в городе…
— Нет!
— … чем разбирать тот бред, который вы сейчас здесь несли. Потому что у меня есть неоспоримые доказательства.
— Какие еще доказательства?
— А вот они. — Оперуполномоченный, сопя, достал из папки сложенный вчетверо лист бумаги. Бережно его расправил. — Вот. Связался со следователем, ведущим дело об исчезновении Софьи Алексеевны Летичевской тысяча девятьсот семьдесят восьмого года
Девушка села на кушетке, оперуполномоченный положил ей на колени факс. Соня несколько минут изучала его с откровенным удивлением. Потом обессилено откинулась на подушку со словами:
— Этого просто не может быть! Я вам не верю! Может, это какая-то ошибка?
— Какая еще ошибка? Междугородный звонок, из прокуратуры. Никакой ошибки. Фотография ваша?
— Ну да.
— Та же самая, что и в паспорте? Где вам шестнадцать лет?
— Ну да. — Соня резким движением отбросила в сторону факс. — Чушь какая!
— Так как вы это объясните? Выходит, что вы были одновременно в двух местах? В Москве и в маленьком городке за тысячу километров отсюда? Росли и там, и здесь? Учились в Англии, в колледже, и продолжали учиться в средней школе? Изучали английский язык в институте и одновременно колесили по Европе на мотоцикле в сопровождении какого-то голландца? Как, по-вашему, какая история выглядит более правдоподобной? Про цветущие апельсиновые деревья в Севилье, или про притон, в котором вас два года продолжали до беспамятства накачивать наркотиками? Не там ли вы все это сочинили?
— Замолчите! Я видела, как цветут апельсиновые деревья! Видела!
— Кто бы сомневался?
— Валентин Сергеевич! — снова вмешался врач. — Мы не на допросе.
— Я просто хочу сказать этой девушке, что пора, наконец, очнуться. А вам посоветовать как можно скорее привести ее в чувство. Чтобы мы могли составить объективную картину реальности. Что это за притон? Кто его содержит? Что они делают с людьми? Чем накачивают девиц, чтобы те были сговорчивее? За такое надо привлекать к ответственности!
— Что это вы так заволновались? — прошипела вдруг Соня.
— А как же? Вдруг этот притон находится на моей территории! Столько нераскрытых дел на мне висит! Вот разворошим это осиное гнездо и…
— Ненавижу!
— Что?
— Всех! Всех ненавижу! И ее! И тебя! И тебя! Вы отняли у меня мечту! Мою сказку! Мои белые крылья! Еще и издеваетесь! Я хочу вернуться обратно! Слышите вы?!
— На сегодня достаточно, — устало сказал психотерапевт.
— Что?! Достаточно?! Нет, не достаточно! Она просто мне завидует! Всю жизнь завидует! Она делает это специально! Я требую, чтобы милиция ею занялась! Требую!
— Соня, вам надо отдохнуть.
— Да пошел бы ты!… — Соня энергично поднялась с кушетки. — Я вообще хочу отсюда уйти.
— Куда? — подозрительно спросил оперуполномоченный.
— В аэропорт. Где мой загранпаспорт? Я хочу купить билет. До Севильи.
— Вы, кажется, забыли, что ваш банковский счет заморожен. — Оперуполномоченный сказал это с откровенной иронией. — Кстати, что было после того, как вы прилетели из Испании? Помните?
— Что было после того… Я хочу обратно в палату.