Черное Пламя
Шрифт:
– Нойон, здесь хан Гарун со своими нукерами, – доложил он коротко. – Требует впустить. Мы задержали их до твоего приказа. Рогвальд бросил красноречивый взгляд на пленника.
– Что ж… – гном дёрнул себя за бороду. – Пусть входит. Но только сам Гарун, нукеров не пускать.
– Да, нойон, – сотник вышел. Джихан поднял связанные руки.
– Верёвки…
– Обойдёшься покамест! – огрызнулся Рогвальд. Тем временем полог шатра вновь откинулся, пропуская Гаруна ибн Улама, хана Джэбегар, нойона десятитысячного тумена Владыки. Джихан постарался
– Здравствуй, отец, – произнёс он почти спокойно.
В отличие от своего сына, хан Гарун вовсе не казался невозмутимым.
– Джи! – он покачнулся. – Живой!
– Как видишь, – на родном языке ответил юноша.
– Почему ты связан?!
– Напал на солдат, – пояснил Рогвальд. Смерив гнома уничтожающим взглядом, Гарун подошёл к сыну и разрезал путы.
– Как брат? – спросил юноша, вставая. Хан вернул кинжал за пояс.
– С Гурканом всё хорошо. Где ты был? Почему не вернулся с остальными?
– Так получилось, – Джихан покачал головой. – Я всё расскажу.
Некоторое время отец и сын молча стояли друг против друга. Черноволосый, стройный, Гарун ибн Улам был высок и красив; с волевого лица смотрели узкие чёрные глаза. Джихан очень походил на отца, но был заметно шире в плечах и более гармонично сложен. Кожа его за месяцы пребывания в джунглях приобрела золотисто-смуглый оттенок, гладкие чёрные волосы отросли до середины спины. Хотя юноше лишь недавно исполнилось шестнадцать, его никто не назвал бы мальчиком.
– Ты возмужал, – сказал наконец Гарун.
– Я многое повидал за этот год.
– Гуркан упоминал драконов… – хан бросил короткий взгляд на Рогвальда, слушавшего их разговор. – …Ты действительно нарушил мой приказ ради рептилии? Джихан чуть приподнял голову.
– Нет, отец, – ответил он коротко. – Ради друга. Гарун помолчал.
– Хэк, поговорим позже. Идём.
– Не спешите, – гном заступил им путь. Хан прищурился.
– Что это значит, Рогвальд?
– Парень провёл полгода неизвестно где, – ответил гном. – Возможно, он стал нашим врагом. Гарун скрестил на груди руки.
– Это мой сын и наследник, – сказал он сухо.
– Сначала пусть ответит на вопросы, – Рогвальд кивнул Джихану. – Повтори отцу то, что уже рассказал мне.
Юноша сжато поведал о своих приключениях. Гарун не шевелился до самого окончания рассказа.
– Итак, ты предал кагана. – только и сказал он, когда Джихан умолк.
– Это Владыка предал всех нас! – горячо возразил юноша.
– Чем? – сухо спросил Гарун. – Тем, что использовал в своих целях несколько рептилий? Он даже не убил твоего дракона. Я бы на его месте – непременно убил. Джихан вздрогнул.
– Отец, он выбросил в другой мир богов!
– А какое нам дело до богов? – хан сузил глаза. – Мы присягнули Коргу Алголу, Владыке. Мы назвали его нашим каганом. Вот кому надо хранить верность, а не всяким фиолетовым ящерицам из пещеры! Юноша стиснул зубы.
– Мы с Альтаиром смешали кровь!
– Месть
– Я не знаю этого! Так сказал Владыка.
– А зачем ему лгать? – хан покачал головой. – Мне сорок два года, Джи. Я знал множество властителей, от мелких вождей до могущественных королей. И ни разу не встречал я человека, более благородного и честного, чем Корг Алгол. Я вступил в союз с Владыкой по нужде; но теперь я служу ему по собственной воле. Он того достоин.
– Верно говоришь, – вставил Рогвальд. Джихан попятился.
– Владыка выбросил в другой мир моего побратима, его сестру и четырёх ни в чём не повинных драконов, – сказал он с расстановкой.
– Обычный король просто убил бы их всех, – Гарун пожал плечами. – И тебя тоже, сын. Не забывай, во имя чего мы вступили в войну. Не забывай свою мать! Он шагнул вперёд.
– Всё, что сделал Владыка – было сделано, чтобы уменьшить кровопролитие. Он на много дней оставил войско, подверг себя опасности – чтобы раздобыть талисман, способный уменьшить потери. Он встретил сильных врагов – и пощадил их, лишь позаботившись, чтобы ему не мешали. А ты, мой сын – сейчас играешь на руку эльфам, убившим твою мать! Резко отвернувшись, Гарун глухо добавил:
– Мне стыдно за тебя, Джи. Сегодня вечером Владыка вернётся в лагерь. Я хочу, чтобы ты подошёл к нему, пал на колени и просил прощения. Джихан стиснул зубы.
– Никогда.
– Ты сделаешь это, если желаешь остаться моим сыном. – хан шагнул к выходу и отодвинул полог, намереваясь покинуть шатёр. Гном и юноша увидели, как он вздрогнул.
– Каган?!
– Я вернулся полчаса назад и услышал шум, – при звуке этого голоса у Джихана зашевелились волосы. – Нукеры сказали, нашёлся твой старший сын? Гарун с трудом взял себя в руки и коротко поклонился.
– Да, каган. Он здесь.
Посторонившись, хан Джэбегар пропустил в шатёр высокого, очень красивого старика в простой серой мантии.
Рогвальд склонил голову.
– Привет тебе, каган.
– Привет, привет, мой доблестный друг… – Корг Алгол, последний из Мёртвых Царей, более известный под титулом Владыки, слабо улыбнулся. – И тебе привет, о храбрейший из юношей.
По скулам Джихана заходили желваки. Справившись с собой, он резко отвернулся. Несколько минут в шатре висела напряжённая тишина. Первым её нарушил Гарун.
– Прошу прощения за сына, – помолчав, сказал хан. – Он многое перенёс и ещё не опомнился от тягот пути.
– О, я вовсе не сердит, – Алгол улыбнулся. – Джихан проявил себя храбрым воином и верным другом. Можешь гордиться сыном, Гарун. Юноша медленно обернулся.
– Тебе следовало послушать совета Джера аль Магриба и убить меня, – холодно произнёс он. – Теперь же я разрушу твои планы! Владыка поднял брови.
– Действительно? Каким образом?
– Я расскажу всем, что совершил ты в пещере богов! Алгол посмотрел на Рогвальда.