Черное Сердце
Шрифт:
Тело Анахеля подскочило от удара, а изо рта брызнула кровь, тень упала, а Анахель почти встал, его клинки ударили накрест, и целый костер упал на тень, последняя от боли даже вскрикнула, но это было больше похоже на рык разозленного зверя. Вихри тьмы разошлись от тени, рассеивая пламя, и покрывая шрамами весь дом. Тень встала и помчалась за спину к Анахелю так быстро, что Анахель увидел лишь порыв черного ветра, но его чувства были быстрее, и сообщили о месте, откуда придет опасность. Он начал разворачивать тело, и его клинки ударили снизу,
В противостоянии силы у Анахеля было преимущество, хоть культивация тени была выше, она специализировалась на быстрых и смертоносных ударах, а не на прямых столкновениях.
Клинки полумесяцы отскочили назад, Анахель выстрелил вуалью пламени вперёд, из своего межбровья, волна жара и тепла, обожгла лицо тени, и впереди она видела лишь пламя, из пламени, словно гибкая кобра выскочила рука с ножом, которая впилась в бок тени. Нож вспыхнул, обжигая тело внутри и снаружи, а молния растеклась паутиной, заставляя органы неметь и покалывать. Тело тени качнулось, и она отступила, ей это уже в край надоело.
Из гиены огненной выпрыгнул объятый пламенем человек, глаза его были скоплением жестокости и холодной ярости, меч его был занесен высоко над головой, и тело в легком прыжке мчалось на тень.
Пламя освещало дом, и рядом не было тени, в которой можно спрятаться, потому тень кинула нож вперёд. Метательный нож, размером с половину ладони объятый волей пробил дыру в теле Анахеля. В центре, под легкими зияла дыра размером с ладонь, но Анахель получил от своего сердца толчок, который ударил в его мозг мощнейшим стимулятором, который заглушил все чувства и оставил лишь жестокость, кровожадность и гнев.
Анахель взревел, крик исходил из глубины его души сотрясая душу тени, в реве была только жестокость, только первобытная ярость и только ненависть. Крик разошелся, и издавался хриплым, булькающим ревём, который заставлял кровь стыть в жилах, его меч с яростью опустился вниз, его дрожащие от раздираемого изнутри гнева руки сжали рукоять, и тело его повернулось корпусом, заворачивая меч вместе с телом.
Руки вытянулись, и тень выдала последнюю толику сопротивления, её воля разразилась потоком давления, распространяя область в которой властвует сила изогнутых клинков, и они, словно пираньи, кинулись на Анахеля, как на кровоточащий кусок мяса после года голодовки.
Нити воли тянулись к Анахелю клинками, гибкими острыми щупальцами, больше похожими на пальцы-когти демонов тьмы, они все скручивались и тянулись к Анахеля, но достигая его, рассеивались, обходя и минуя его. Словно обдуваемый ветрами, острыми как бритва, Анахель заканчивал свой замах, воля тени уменьшилась и сконцентрировалась. Но от тела Анахеля так же начинало раздаваться ужасного рода давление, которые исходило от души, и частично защищало его от пасти готовой сомкнуться на таком лакомом кусочек, но лишь частично. Воля словно буран острыми кинжалами ранила, оставляя тонкие, но ужасно болезненные
Меч опустился на плече тени, та пыталась выставить клинки, но запястья словно сковывали цепи. Анахель продолжал реветь, его силуэт сиял, словно маяк в ночи, словно свеча во тьме. Тонкие порезы начали накладываться и наслаиваться, кожи на его теле почти не осталось.
Меч прорубал себе путь, разрубая тугой слой мышц, которые сжимались и тянулись, не желая пропускать клинок Анахеля просто так. На лице воина вспыхнула улыбка, полная жестокости и радости.
Анахель надавливал всё сильней, становясь на носочки, и проталкивая клинок дальше!
Воля тени, словно ураган из клинков полосила по Анахелю, им не удавалось прорубать, они лишь резали, буквально гладя, или обгладывая открывшийся слой кроваво-красных мышц.
Анахель в крике достиг своего апогея, вся его воля, сила и гнев сконцентрировались, сливаясь с жестокостью которой он был пропитан, и достигая максимальной своей мощи. Туловище совершило полуоборот, а с ним клинок который разделил тень на две части!
Глава 86
Анахель стоял, согнутый, на дрожащих ногах, опираясь на меч, перед глазами сплошное размытое пятно, он не понимал, стоит он или уже упал, не различал где верх или низ, плоскость стянулась, а впереди всё скручивалось.
В нос бьет концентрированный запах разложения, запах гнили, озона и горения. Во рту металлический привкус, который сопровождает его с момента разреза легких. А тело, постепенно, начинают погружать в чан с кипятком, так как боевой кураж спадает, и боль возвращается ничем не сдерживаемая. Всё тело обволакивает острая, жгучая боль.
Голова была абсолютно пустая, даже мысль о том, что нужно достать пилюлю не посещала голову.
Но на губах, играла легкая улыбка, полная удовлетворенности, садизма и жестокости. Выглядела она мрачно, на лице, полностью покрытом кровью, когда белые зубы выглядывают из разодранных щек, а глаза поблескивают, словно затухающие звезды. Улыбка была легкой и непринужденной, тело Анахеля упало на пол, лицом вперёд.
***
Ярин сидел за кипой бумаг, как всегда занимаясь рутиной, которую сам не до конца понимал. В его рту была трубка, из которой выходит дым, хмельной табак горит в трубке, успокаивая нервы.
Вдруг, посреди ночи он нахмурился, он повернул руку вверх запястьем, и один из пяти камушков начал мерцать, затухая с каждым миганием. Ярин нахмурился, и вначале даже не поверил, что может случиться с его бойцом в пределах столицы? Но когда камушек почти совсем утратил блеск, вечно мрачное лицо Ярина помрачнело ещё сильней, глаза его зажглись замерзшими прудами, отблескивая убийственным намерением, от распространения которого воздух выбивался из легких, а в округе понижалась температуре, вместе с давлением, которое давило на всех кто находился поблизости.