Черное Сердце
Шрифт:
Анахель помогал пограничникам не пропускать потенциальных преступников, так же набираясь опыта в распознавании человеческих эмоций. Нельзя было сказать окажется это ему полезным в будущем, но по крайне мере он проводил время хоть с какой то пользой.
Теперь, с уменьшенным количеством бойцов в отряде, и график работы стал плотнее, отдыха было мало, почти всё время состояло из патрулирования, отличие было только в месте, либо ты в городе из палаток, либо на КПП. Анахеля такой расклад не устраивал, потому он начал слегка отлынивать, проводя время с большей пользой
Вместо постоянного патрулирования города, он решил сесть в одном месте и культивировать. То же самое он делал, когда приходила его смена дежурства пропускного пункта. Иногда ему приходилось прерываться, он всё же не отказывался от своих обязанностей.
В один из дней, он сидел недалеко от поста пограничников. Границу хотел пересечь мужчина, на вид ему было двадцать пять, хотя глаза его казались намного старше. Они были темными, и с черными линиями под ними, то ли от усталости, то ли от стресса, может от того и другого. В самих глазах стояла жестокость, по всем другим параметрам было видно, что это самый обычный мужчина. Хотя он был один, и не было никого, кто мог бы подтвердить его личность. Пограничники решили его пропустить.
Пройдя мимо, мужчина сразу отправился к городу из палаток и шатров. Но по пути его остановил старик похожий на монаха. Это был Куго, напарник Ирзала, один из двух кучеров первой партии учеников школы «Золотой сабли».
— Могу я узнать ваше имя? — спросил Куго, своими пламенными глазами всматриваясь в тело мужчины, которого только что пропустили через КПП.
— Меня зовут Ман, чем я могу быть полезен? Если это в пределах моих сил я определенно вам помогу. — Ответил с легким поклоном мужчина, натянув на лицо скромную улыбку.
Старик Куго молчал, его два глаза, словно два солнца, начали пылать и всматриваться в тело мужчины, тому стало слегка неловко, он начал потеть, и не понимал, чем заслужил такое пристально внимание. Сознание мужчины слегка затуманивалось, глаза начинали терять свой блеск, а в душе начал зарождаться страх. Для Мана, мир вокруг потерял свой цвет, перед ним были только две точки света, которые двумя кругами света расширялись и увеличивались, закручиваясь и искрясь, словно огненные искусства.
Ману стало плохо, пот стекал по его лбу, и наконец, он не выдержал, он сначала закричал, хватаясь за голову. Потом его голос изменился на визг, его язык высунулся, после чего разделился, как у змеи. Пальцы на руках удлинились и заострились, а одежда сползла, потому что ноги обратились змеиным хвостом. Ман, не понял, что его маскировку раскрыли, ему было больно и страшно, он скрутился в клубок и продолжал теперь уже шипеть, пока его душа не сгорела. И вопли не прекратились.
Куго хмыкнул, и сказал своим спокойным голосом, не повышая тона, но его голос разнесся по всему КПП.
— Отныне мы не принимаем беженцев, все бойцы, стоящие на КПП возвращаются в город, а граждане, которым повезло, попасть в город палаток перебираются в город при условии содействии в укреплении города. Те кто не успел пройти через КПП, будут иметь возможность попасть в город, при условии
Когда слова дошли до слуха каждого, все сначала занервничали, но некоторые расслабились, а кто-то начал нервничать ещё сильней.
Попасть в город смогут те, кто могут быть полезны, то есть те, кто здоров и обладает навыками, будь то строительство, земледелие или что-либо ещё, а вот немощные, старые или слишком молодые останутся за бортом, но и больших хлопот они доставить не смогут, что бы перебить их всех, понадобиться максимум один отряд местной стражи. Даже преступники, которые физически сильны, смогут попасть в город, а молодая мать с детьми которые остались без отца — нет.
Стражники, подойдя к Куго и увидев приказ, начали перебираться в город. «Опустошители» тоже, услышав приказ, не стали задерживаться. Они перебрались в штаб внутри города, и начали культивировать или заниматься физическими тренировками, оттачивая свои навыки, поддерживая своё тело на пике, дожидаясь следующего распоряжения.
Перед вратами города были поставлены новые палатки, и уже солдаты города-границы пропускали желающих. Процедура проходила быстрей, и мороки было меньше. Каждый из солдат был суров и холоден, абсолютно равнодушный перед чужими несчастьями. Солдат было много, те кто соглашался помогать городу уводились солдатами в палатки по бокам, и с ними проводились соответствующие процедуры. Так же были особенные люди, которые как говорили солдаты подходили для «особенной работы». Солдаты продолжали осматривать следующих «граждан».
Город начал набирать силу, стены начали укрепляться, начали возводиться новые защитные и атакующие сооружения, КПП было снесено, на его месте начал выкапываться ров, а из досок были построены щиты для лучников и против них.
Много людей поступило в армию, приняв краткосрочный контракт раба.
Так же, в город прибыл торговый караван, и множество вещей было куплено, от обычного продовольствия, до оружия, доспехов, амулетов и медицины. Торговый караван обогатился, продав почти всё, что у них было, а жители рады были купить то, что могло спасти им жизни. Много людей просились в караван, лишь бы только убраться подальше от границы, приняли не всех, но много обычных людей покинуло город.
Под давлением катастрофы, люди начали продавать своё имущество, драгоценности и семейные реликвии, всё для того что бы получить деньги, на которые можно было купить что-то, вроде даже самого простого меча, или позволить себе процедуру по закалке тела, спрос на которую взлетел просто до небес. Возможных масштабов катастрофы никто не знал, никто не знал, придет ли бедствие, но лучше перестраховаться.
Особняком от бушующего города был штаб сил города «Рассвет». Два элитных отряда спокойно себе культивировали. Регулярная армия, так же получила больше пространства для отдыха и тренировок.