Черное сердце
Шрифт:
Трейси кивнул Номеру Третьему и сделал семье под козырек. Джонка тут же отвалила от причала, резко развернулась по ветру – Пинг По приказал поставить шкотовый парус – и понеслась по волнам.
Легкий парус быстро исчезал в утренней дымке, и Трейси не мог заставить себя тронуться с места. Наконец он повернулся и быстро пошел прочь.
Что же дальше? Во всей колонии было только одно место, где люди Мицо могли ждать его: отель. И потому туда идти нельзя.
Однако он сел в автобус № 11, путь которого проходил мимо отеля. Двухэтажный автобус аккуратно вписывался в повороты, демонстрируя всему городу начертанную на обеих сторонах надпись «Покончим
Однажды Мицо уже сумел поставить ему капкан, причем, силы были задействованы колоссальные, ни о чем подобном Трейси и помыслить не мог. Сколько же людей в распоряжении Мицо? Трейси этого не знал, но если японец действительно тот самый Сияющий Белый Порошок, то, вероятно, более, чем достаточно. Для того чтобы выловить Трейси на пока еще малолюдных улицах района понадобится от силы трое, максимум пятеро. Мицо мог себе это позволить.
Пересев на третий по счет автобус, Трейси прижался лбом к прохладному металлическому поручню, наблюдая за входящими и выходящими пассажирами. Смешение языков и народов: звучал кантонский диалект, который перебивали отрывистые фразы на шанхайском, чиу-чоу; здесь говорили даже на юнаньском наречии, а парочка молодых людей, явно гордясь высокородными предками, бегло изъяснялась на языке китайских императоров – хакка.
Это – Азия, усмехнулся Трейси, разноязыкая речь, день может превратиться в ночь, солнце обернуться луной, а Инь подменяет собой Янь – мужское начало становится слабее, но и женское не торопится взять верх.
За три квартала от гостиницы он сошел с автобуса и, приспосабливаясь под летящую походку коренных китайцев, быстро двинулся по улице.
Увидев фасад отеля, Трейси почувствовал, как по спине его побежали мурашки. Он стиснул зубы и, напустив на лицо выражение полнейшего без различия, продефилировал мимо главного входа, надеясь только на то, что Мицо еще не успел прислать своих убийц – надеяться ему уже было больше не на что. О Боже! В шелесте ветра ему послышался свист пули, он, как в замедленной киносъемке, даже увидел, как пуля пробивала череп и входила в мозг.
Ради всего святого, держись, приказал себе Трейси. Время работало на него. Хорошо бы залечь на дно еще на сутки, подумал Трейси, и только тут заметил, что на улице полно полицейских.
Должно быть, они обнаружили трупы в больнице Королевы Елизаветы. С этого все, по-видимому, и началось. Управление полиции Гонконга очень не любило, когда в подведомственном ему округе валялись мертвые тела, Трейси не мог осуждать их за такие старомодные взгляды. Мало того, что Мицо взалкал его крови, так еще и полиция повисла на хвосте: скрываться до бесконечности было невозможно, рано или поздно – и, скорее, рано – его узнают. В конце концов, он же куай лох. Будь Трейси азиатом, все обстояло бы совершенно иначе: слиться с девяноста процентами населения – это уже немало.
На противоположной стороне улицы, перед величественной аркой центрального входа в отель, были припаркованы три черных «роллс-ройса» с работающими двигателями.
Спрятавшись в нише здания недавно открывшегося музея авиации и космонавтики, Трейси следил за парочкой, появившейся в дверях гостиницы: улыбающийся китаец в ливрее услужливо придержал дверь, водитель первого «ройса» выскочил из-за руля и, почтительно склонив голову, усадил белого мужчину и его спутницу на заднее сидение. Машина взвыла и сорвалась
Трейси продолжал наблюдать. Даже в столь ранний час двери отеля едва успевали пропускать всех желающих: ресторан на втором этаже «Принцессы» был излюбленным местом китайцев и европейцев, желающих обсудить свои деда за легким изысканным завтраком.
Два других «роллс-ройса» пока оставались невостребованными. Поздним вечером или ночью это было бы не удивительно, но сейчас выглядело подозрительно. По ступеням центрального входа медленно спускался еще один, облаченный в ливрею с позументами служащий, он был несколько старше, чем толпившиеся у дверей посыльные, и движения его были преисполнены достоинства.
Он заговорил с одним из водителей. Вскоре шофер вышел из машины и они принялись медленно фланировать по улице. Водитель – китаец средних лет в солнцезащитных очках – время от времени понимающе кивал, а его собеседник оживленно жестикулировал и постоянно показывал пальцем на центральный вход. Затем он повернулся, и что-то крикнул второму водителю, оставшемуся за рулем. Тот отрицательно покачал головой, полез в карман и помахал скрученными в трубочку банкнотами.
Диалог прервался, деньги перешли из одних рук в другие, мир был восстановлен. Служащий отеля коротко кивнул и потерял всякий интерес к обоим водителям.
Слившись с толпой, Трейси обогнул отель и вошел в него через кухню. Итак, что же происходило? Водители «роллс-ройсов» – не обычные шоферы, поджидающие клиентов, в противном случае они не стали бы препираться с распорядителем, а затем совать ему взятку за незаконную парковку. Как правило, шоферы выплачивают мзду еженедельно, и без каких бы то ни было споров. Непохоже, чтобы они ждали своих боссов, они вообще не похожи на шоферов. Не исключено, что это еще одна западня, которую ему приготовил Мицо. Задумано неплохо, размышлял Трейси, начиная приспосабливаться к методам противника. Кто заподозрит водителей лимузинов, поджидающих пассажиров у входа в самый шикарный отель Гонконга? Они – такой же фон, как и пальмы в фойе: их никто не замечает, потому что они должны быть там.
Лавируя среди орущих поваров, Трейси обратил внимание на одного посыльного, который, как ему показалось, может подойти для того, что он задумал: молодой, живые насмешливые глаза, красивый. Явно из категории тех, кто понимает смысл пятисот гонконгских долларов и, что более важно, поверят – или сделают вид, что поверили – в любую мало-мальски правдоподобную историю. Трейси собирался угостить юношу сказкой о некоей красавице-китаянке: познакомился он с ней, конечно же, на борту «Джамбо», громадного плавучего ресторана, и вот теперь ради нее ему надо каким-то образом отделаться от надоедливой старой подруги, которую он имел глупость привезти с собой в Гонконг.
Юноша мгновенно среагировал на подмигивание Трейси и, подогреваемый его инструкциями, более напоминающими соленые анекдоты, и, в первую очередь, деньгами, бросился выполнять поручение. Через десять минут он принес все, что потребовал Трейси: смену белья, костюм, куртку, бритвенные принадлежности и дорожную сумку.
– Что же это за девушка такая? – ухмыльнулся парень, вручая Трейси его вещи. – А, понял! Наверное, то, что у всех расположено вертикально, у нее – горизонтальное? И ненасытна, верно? Простите, сэр, но я задаю такие дурацкие вопросы только потому, что девушка, про которую вы мне рассказали, наверное, действительно нечто выдающееся. Как я понимаю, это из-за нее весь отель стоит на ушах, верно, сэр?