Чёрное Солнце
Шрифт:
Но все эти мысли казались просто большими глупостями. И самым глупым в этой ситуации было бы оставаться снаружи и не воспользоваться моментом…
Я не знаю, в чём же такая притягательность подземелий для детей. Истории про клады, найденные в таких местах? Но многие прекрасно понимают, что истории историями, а тысячи любителей-кладоискателей уже облазили всё вдоль и поперёк, так что единственное, что здесь ещё можно найти - так это следы тех, кто лазил тут до тебя… Встретиться с привидениями? Но большинство готово стремглав нестись вон, лишь увидав полупрозрачную фигуру… Или всё дело в том гордом виде, с которым будешь затем рассказывать о своих приключениях друзьям, вызывая восторженные ахи и охи соседок по парте?
Я ещё понимаю - отправиться ночью на кладбище: проверишь свою храбрость, распугаешь окрестных вампирёнышей, в крайнем случае - найдёшь кота, который затем приживётся в твоём доме… Но лезть в холодные и склизкие подземелья?! Бр-р-р!!! Сейчас от одной мысли об этом мурашки по коже и ощущение слизи на руках. А ведь был малым - облазил все подземки Лысой Горы, не упустив даже дренажки! Постарел я, что ли?
К счастью (или к сожалению, тут уж никто не разберёт!), Тим не страдал подобными комплексами, и чисто детское любопытство повлекло его разведать, что там, в неизвестной дыре…
В дыре оказался проход. Земляной. Типичная такая себе земляная пещерка, намытая многолетними дождями. Взрослому только согнувшись и пройти. Тиму, впрочем, тоже: в свои двенадцать он уже почти догнал отца в росте: акселерация, видимо… Кое-где корни растущих сверху деревьев пробили грунт и свисали с потолка, словно змеи. Они цеплялись за рыжие вихры Тима, и тогда за шиворот летели комочки земли. И всё же Тим не сердился на корни: во-первых, самому надо быть осторожнее, а во-вторых - похоже, только они и не давали пещерке обрушиться, удерживая свод…
Хотя, впрочем - какая там пещера: ни одного поворота! Опс! Поворот! Шагов через сорок - ещё один! И ещё! И тут Тим остановился: далее проход раздваивался. Один шёл прямо, продолжая основную линию, второй же круто отворачивал налево. Движимый чувством противоречия, Тим свернул налево. Левый тоннель оказался рукотворным, и больше всего походил на дренажки конца девятнадцатого века. В высоту раза в два больше, чем в ширину, с закруглёнными верхом и низом, он был весь выложен кирпичом. Кирпичики были непривычно маленькие. Впрочем - непривычно именно для современного человека, жители же века девятнадцатого просто не поняли бы, чему удивляться: ну, кирпичи как кирпичи, стандартные…
Фонарик светил ярко, батарейки, купленные только вчера у лоточника на станции метро, и не собирались пока садиться, так что Тим решил пока поисследовать дальше…
Прошло минут двадцать, как Тим свернул в кирпичный тоннель, а тот всё не кончался и не кончался. И не поворачивал. Он уходил вдаль прямой стрелой, и стены его чуть светились под лучом фонаря.
Давно пора было б остановиться и возвращаться назад, а то и кинуться назад стремглав и в панике: кто из людей и когда строил такие длинные и прямые тоннели? Но ощущение необычности только разжигало интерес Тима. И тоннель не обманул ожиданий. Кирпичи становились всё светлей и светлей, а затем - Тим так и не сумел понять, когда это произошло - оказались из чистейшего белого мрамора! В стенах время от времени попадались углубления, словно там начали формироваться в мраморе двери, но затем раздумали, да так и остались… И только вперёд тоннель по-прежнему тянулся бесконечной прямой стрелой-дорогой. И - ни фонарей, ни колец для факелов по стенам. Вот только белизна мрамора - кажется, что он сам по себе сияет…
Интуитивно, не до конца понимая, что делает, Тим выключил фонарик. Запоздало сверкнула мысль, что вот сейчас-то навалится темнота, а с ней нападут и все ночные страхи, которые днём оживают только в таких вот пещерах. Но этого
Тоннель не закончился, он просто переменился. Потолок резко взмыл вверх, стены вновь разошлись… Теперь это был мраморный зал, по стенам которого висело множество зеркал. И если бы Тиму когда-нибудь взбрело в голову пересчитать все зеркала этой залы, то он обнаружил бы, что их ровно сто. Зал Ста Зеркал. Сто зеркал - и только одно их них - настоящее, Истинное Зеркало. Неотличимое от других, пока не присмотришься к нему повнимательнее…
Но Тиму некогда было присматриваться к зеркалам, он спешил дальше. В следующем зале оказались картины. Высокие и маленькие, они имели одну странность: неизвестный дизайнер расположил их так, что нижний край их был всегда почти вровень с полом. Словно дверцы. Но из любопытства Тим заглянул за пару картин: полотна висели на нитях, собранных хитрым образом в пучок и повешенные на одном-единственном гвоздике. И всё же ощущение проходов не исчезало, стоило лишь отойти от стены… Казалось - шагни в картину, и… Но что-то сдерживало от подобного шага. Со временем появилось ощущение, что его, Тима, ждут. Там, впереди…
Огромная зала возникла вокруг Тима внезапно. Просто какой-то шаг вперёд - и вдруг осознаёшь, что только что коридор окончился, и ты вошёл в огромный центральный зал Храма. Именно так - Храма с большой буквы, столько было здесь великолепия и величия… Но при этом совершенно не помнишь ни как ты сюда дошёл, ни почему раньше не приметил приближающийся вход в зал.
Всё вокруг было словно в лёгкой призрачной дымке, что не давало рассмотреть подробнее фрески и детали Храма. Словно всё виделось сквозь чуть-чуть запотевшее стекло… И только открытая дверь впереди была видна ясно и отчётливо. Врывающийся в неё солнечный луч очерчивал квадрат на полу, но стороны этого квадрата плавно размывались, становясь такими же зыбкими, как и всё в Храме…
За дверью на пороге сидела спиной к Тиму женщина в плаще с капюшоном, а перед нею стоял высокий молодой парень в ослепительно-белом трико и алом шутовском колпаке. Такой себе придворный шут времён позднего средневековья. Что-то в облике шута было неправильным, но что - Тим никак не мог понять. И тогда он шагнул вперёд: он вдруг решил, что скрываться в сумраке помещения не стоит, чтобы не показалось, что он подслушивает.
Солнечный свет на мгновение ослепил его глаза, привыкшие уже к тоннельному сумерку, но уши уловили слова, сказанные, кажется, шутом:
– Но всё это так похоже на сон…
– Когда-то ты поймёшь, что всё сказанное сейчас - не сонный бред, но не было бы слишком поздно… - ответил спокойный женский голос, и затем добавил: - Солнце висит над нами, но подвешено оно так хрупко, и так легко уронить его вниз, в горы… А теперь тебе пора, ибо время твоё истекло… Когда же решишь спросить меня о чём-то своём - ступай на восток, и там за землями Авари ты найдёшь Храм Зрячей, и войдёшь внутрь, и там я буду ждать тебя… Прощай!
Глаза Тима постепенно привыкли к свету, и он с изумлением увидел, как шут оторвался от земли и взмыл в густо-синее небо, быстро растворившись в безоблачной синеве… Вернее - он подумал, что в таком случае стоило бы удивиться, но самого удивления почему-то не ощутил. Как не удивило его и то, что он наконец-то понял, что было не так в шуте: на перевязи у того сверкала ослепительная шпага, словно сияющая сама по себе!