Черное солнце
Шрифт:
— Меня однажды такая укусила, — буркнул Ари. Он уже покончил с грушей, и приступил к сливам, объедая до косточек плод за плодом. — Но папа сказал, что я сам виноват… Жду-не дождусь, когда смогу воспитать своего собственного волка! У отца красивейшая волчица, Белая Стрела, верхом на ней он просто непобедим.
«Если ты с собакой поладить не можешь, куда тебе волка доверять, бестолочь…» — подумала я, глядя как Ари бесцеремонно кидал огрызки прямо на усыпанную песком и мелкими камнями дорожку.
— Думаю, если Яна посадить на волка, он
— Я предпочитаю сражаться на своих двоих, госпожа, — Максимилиан скромно улыбнулся. — Но, если бы мне была оказана честь сразиться с самим ярлом в дружеском поединке, я был бы очень рад. Северный стиль очень отличается от южного.
— Против отца все равно нет шансов, — беспечно сказал Ари, выплюнув очередную косточку. На что Ян лишь слегка дернул бровью, но ничего не ответил юному наследнику Дома Хус.
— Хотела бы я увидеть наездников на ваг… вара… на волках, в общем, — вздохнула я. — Мне сложно даже вообразить себе такое. Да и волков с медведями я только в зверинце видела.
— Между прочим, всю историю было несколько великих героев, которые смогли приручить полярного медведя, — продолжил Ари. — Поэтому именно он изображен на гербе нашего дома, это символ того, что природы не властна над человеком, так вот!
— Если вы из Столицы… как же вы согласились уехать в такую даль от дома. Да еще и не куда-нибудь, а на самый край северных земель, — робко спросила Каталина со всей полагающейся вежливостью. Видимо, все-таки она старалась примириться с мыслью, что, в случае чего, и ей придется, как и Джордис, оказаться на севере.
— Ну, возможность стать супругой будущего ярла — не то, от чего принято отказываться, — женщина поправила выбившуюся из прически прядь. — Нортланд беспощаден к тем, кто к нему недружелюбен, но становится настоящим домом, если прийти туда с открытым сердцем. Когда ко мне сватался ярл… точнее тогда он был еще отигниром, сыном действующего ярла, я и подумать не могла, что по-настоящему смогу влюбиться в этот край, в этот народ и в их культуру. Эта земля сурова, но прекрасна. Вековые кедры, что уходят в небеса, лазурные реки, наполненные рыбой, сладкий запах лесных трав и хвои весной…
Она посмотрела куда-то вдаль, словно предаваясь каким-то своим мыслям и воспоминаниям.
— Даже будь у меня возможность вернуться в Столицу, я бы ни за что не променяла ее на бескрайние заснеженные просторы Нортланда.
Я слушала ее с нескрываемым восхищением. Подумать только, вот если бы сестра София рассказывала на своих занятиях про это, а не про дурацкие родословные, политику и правила этикета, то я бы точно меньше отвлекалась.
— Ваш Дом, кажется, тоже славен тем, что борется с природной стихией? — Джордис немного сменила тему.
— Да, дом Кустодес, как и вы, защищает границы, только южные. От пиратов и контрабандистов в основном, но их всегда хватает. С детства у нас учат стоять под парусом и ходить в море, понимать, как меняется погода и как ориентироваться
— Да, до меня доходили рассказы о искусности ваших моряков… Кажется, у вас даже есть какое-то испытание для будущих штурманов?
— Ой, вы и о таком слышали! — восторженно выдохнула я. — Да, у нас есть западнее отсюда россыпь скал и рифов, Пролив Последней Надежды, где очень часто разбиваются неопытные мореплаватели, и там уже целое кладбище затонувших кораблей. Нужно проплыть между ними на корабле и выйти с другого пролива… Мы называем это «оседлать ветер». Валентин только недавно прошел это испытание. И теперь он имеет право управлять своим собственным кораблем.
— Для нас это звучит почти так же необычно, как для тебя, наверное, истории про варгов и собачьи упряжки, — усмехнулась Джордис. — С твоим нескончаемым любопытством, думаю, Нортланд пришелся бы тебе по душе. Может, даже когда-нибудь ты там побываешь.
Странный намек показался мне недвусмысленным, и я невольно покосилась на Ари, который уже успел переключиться на персики.
— Признаться честно, я холод совсем не переношу. Я никогда не видела снег, но знаю, что это что-то вроде дождя, только замерзшего. Я бы лучше отправилась в путешествие на корабле, — с легкой завистью призналась я, глядя на маленького отигнира, недовольно рассматривающего огромную твердую косточку, об которую чуть не сломал только что зуб.
— Ох, дорогая моя, ты мне тут напомнила кое о чем! — Джордис внезапно встрепенулась и залезла в небольшой кожаный кошель, висевший у нее на поясе. — Протяни мне руку.
Я повиновалась, и она вытряхнула содержимое маленького шелкового мешочка мне на ладонь.
Это был кулон на тончайшей стальной цепочке, а сам камушек был размером с перепелиное яйцо и походил на отколовшуюся льдинку, внутри которой едва заметно горел синий огонек.
— Ох! — вскрикнула я от неожиданности и чуть было не выронила камушек, не ожидая, что камень будет таким ледяным. — А почему он светится?
— На языке нортлингов это называют «ухун», Замерзшее пламя, — объяснила Джордис, наблюдая за моей реакцией на кулон. — По легендам, этот минерал появляется там, где небесные огни касаются земли. Это подарок от ярла тебе.
— Подарок?.. Мне? — я рассматривала маленький камушек, осторожно держа его в руках. Он выглядел таким хрупким, будто одно неловкое движение раскрошить его в мелкую пыль.
— Когда холодно, он излучает тепло, а когда жарко — холод, — объяснила Джордис, помогая мне застегнуть цепочку на шее.
— Ого, это прямо как сами северяне! Нортлингам ведь не страшны ни жара, ни холод.
— Да, сравнение очень точное, — Джордис явно позабавила моя находчивость.
— Это правда настоящая магия? — спросила я, вглядываясь в голубоватые отблески, играющее на гранях камня.