Черное солнце

Бушков Александр Александрович

Далеко внизу, справа, у подножия ведущей на плотину лестницы наблюдалась прежняя картина: на солнцепеке сбился в кучу взвод посеревших от страха революционных гвардейцев, наладившихся было драпануть вместе со своим лейтенантом после того, как поступили свежие сводки с фронта. Однако доктор Лымарь в темпе провел сеанс психотерапии и урок мужества — попросту прилег с пулеметом, дал очередь поверх голов и вот уже часа два удерживал на этом месте, временами на чистом русском языке высказывая свое о них неприглядное мнение. Толку от них не было ни малейшего, но тут уж дело пошло на чистый принцип: если ты, сукин кот, приносил присягу по всем правилам, изволь не драпать, а оставайся

на позиции до конца, или, по крайней мере, до поступления соответствующего приказа…

Акваланги и снаряжение аккуратно сложены у выкрашенных в черный железных перил — все восемь, хотя потребуются два, а то и один…

Слева, на берегу, обстояло чуточку пристойнее: там с пулеметом на треноге и полудюжиной своих желтоберетников расположился местный майор. Эти, неплохо подготовленные спецназовцы, драпать не собирались, но толку от них — как от козла молока. Как и от группы Морского Змея в виде стреляющей боевой единицы. Если сюда докатится авангард вторжения, с такими скудными силами, да еще на открытом месте, и четверти часа не продержаться, сметут моментально…

Всем хорош был майор, с партизанским опытом, в диверсионные рейды ходил на ту сторону, а вот поди ж ты, прохлопал. Да и его начальство крупно прохлопало: не нужно было сюда посылать классического диверсанта, как раз необученного противодиверсионной тактике…

Мазур сердито посмотрел вправо — туда, где метрах в пяти пониже перил простиралась спокойная гладь водохранилища. На синей прозрачной воде неподвижно лежало множество черных макаронин длиной не более чем в локоть — обрезки электропровода. Веса черной синтетической оболочки хватало, чтобы держать на плаву медные жилки.

Он поморщился, как от зубной боли: надо ж было майору так жидко обосраться… Один из его людей оказался сволочью — и ночью прикончив часового, вытащил припрятанные где-то поблизости акваланг, старательно поработал, искромсав в куски три шнура, ведущих к заложенным у основания плотины подрывным зарядам. Искромсал так, что теперь обрезки не соединить, не хватит времени. На кого конкретно работал, теперь уже не узнаешь: отправившийся в неурочное время проверить посты майор его застукал на выходе из воды и сгоряча прикончил. Впрочем, судя по аквалангу, выучке и ухваткам, покойник работал не на сепаратистов и уж тем более не на «махновцев» — за таким стоит государство…

И мгновенно превратились в бесполезный хлам мощные заряды, установленные еще месяц назад их коллегами по ремеслу с Черноморского флота. Идея была толковая: если юаровцы все же подойдут на опасно близкое расстояние, рвануть плотину — и разлившаяся вода затопит немаленькие районы, захлестнет любую бронетехнику, не говоря уж о живой силе. И вот вам сюрприз. Кто-то неглупый у юаровцев то ли прослышал, то ли просчитал все заранее, хваткая сволочь. Черноморцы, отлично сделав свою работу, давным-давно вернулись в Союз — и во всей стране не сыщется запасного провода в нужном количестве, и любой самолет, посланный в те места, где можно провод отыскать, опоздает…

Ушан, сидевший у бетонного основания перил с наушниками на голове, поднял лицо, процедил с нешуточным удивлением:

— Радио. Держатся…

Стоявшие над ним переглянулись — они-то могли оценить… Километрах в сорока южнее, оседлав самую удобную для передвижения войск дорогу, намертво стояла рота кубинской десантуры, вот уже более получаса, что было поразительно. Конечно, они в лесу, а противник на равнине, и тем не менее рота — это только рота, вооруженная лишь легким стрелковым и двумя гранатометами «Карл Густав». По ним били танковые пушки и реактивные пакеты на шасси «фоксов», на них волна за волной накатывалась броня,

сопровождаемая густыми цепями коммандосов из «Черной мамбы», а те, что остались от роты, все еще держались… Потому что оставались единственным подразделением на немаленьком пространстве меж тем лесом и гидростанцией. Фланговый удар юаровских колонн оказался не отвлекающим маневром, а наступлением… На том направлении, где его ожидали в последнюю очередь.

— Опять прется… — досадливо поморщился Лаврик.

Действительно, к ним зигзагом брел белый в грязнющих шортах цвета хаки и некогда синей майке, с раскосмаченными длинными патлами и неухоженной бородищей. В руке он держал откупоренную бутылку виски, к которой то и дело прикладывался.

Он оставался живехонек, потому что никто его ни в чем не подозревал, даже Лаврик с майором, не самые доверчивые здесь люди Многое можно сыграть, только не натуральные многодневный запой — особенно перед теми кто прибыл из мест, где в этом деле знали толк. Запойный инженер-португалец оказался единственным здесь оставшимся из персонала гидростанции, с превеликой радостью эвакуировавшегося на вертолетах. Убивать его было не за что, а морду бить бесполезно — пробовали уже два раза, но он, отлежавшись, упорно возвращался, так что, в конце концов, махнули рукой, не стоило тратить времени…

Из карманов шорт торчали еще две непочатых бутылки — судя по этакому боезапасу, чертов алкаш собирался здесь надолго обосноваться. И точно — уселся неподалеку, вытянув грязные ноги, удобно опершись спиной на бетонную стенку. Отхлебнул и крикнул на скверном английском:

— Парни, скоро начнется кино?

— Бежал бы ты отсюда, — не выдержал Лаврик. — Убьют, идиот…

— Я фаталист, парни! — филином захохотал инженер. — Хоть тресни, а я должен досмотреть это кино до конца…

Послав его вполголоса очень и очень далеко, Лаврик отвернулся.

— Держатся, — сказал Ушан. — Остался примерно взвод, их беспрерывно атакуют…

Он замолчал и опустил глаза, притворившись, что всецело поглощен слушанием эфира. Вопросов не последовало. Все и так все понимали. Взвод продержится считанные минуты, его очень быстро накроют, задавят массой. И двинутся вперед, уже не встречая сопротивления — конечно же, напрямик к плотине, «полетом ворона». Пойдут не спеша, осторожно — но будут здесь максимум через час.

Метрах в двухстах от водохранилища стоял вертолет. Пилоты держали марку — они не вылезали, не болтались бесцельно и нервно вокруг своего винтокрыла, сидели на местах, только из распахнутой дверцы беспрестанно тянулся табачный дым. Вертолет вместит всех, жалких драпальщиков в том числе — вот только кому-то туда ни за что не попасть по чисто техническим причинам.

Расклад прост и заранее известен. Проводов нет, так что подрывная машинка бесполезна. Есть детонаторы, которые можно установить непосредственно на зарядах, уж таким вещам их неплохо учили. Одна загвоздка: это не бомба с часовым механизмом, которую неоткуда взять, это обычные детонаторы для подводного взрыва, без всякого названия, только буквенно-цифровое обозначение — правда, среди своих их прозвали «блямбами», чтобы отличить от «карандашей», «бахалок» и «губной помады». Хорошая штука, предельно надежная, вот только, когда они сами по себе, без подключенного к машинке провода или огнепроводного шнура, срабатывают через считанные секунды. У аквалангиста, который их установит и приведет в действие, не будет ни единого шанса успеть подняться на поверхность. Впрочем… Там нужны двое, одному попросту не успеть установить четыре. По-любому, двое. В этом случае появляется шанс, шансик, но настолько призрачный, что всерьез, и думать о нем не стоит.